Улей 3 - стр. 121
– Нет никакой гнильцы. Только мед, – расщедривается на улыбку. – С небольшой горчинкой, – добавляет с ухмылкой и, склонив голову, целует меня в губы. Чувственно, но настойчиво. Я впускаю его язык и сдавленно стону, потираясь твердыми сосками о его грудь. С ума сойти, кажется, я не прочь повторить. И Дэрил тоже, судя по тому, как торопливо подсаживает меня за ягодицы и быстро выносит из запотевшей ванной.
Через неопределенное время затраханная, вымотанная и дважды вылизанная, я с чувством зашкаливающего удовлетворения лениво потягиваю вино, перекинув ноги через колени сидящего рядом мужа.
Он задумчиво смотрит на огонь, одной рукой лениво поглаживая мое бедро, во второй держит наполненный бокал, к содержимому которого так и не притронулся. А я смотрю исключительно на него. Жадно пожираю глазами, не таясь своего обожания. Не слепого, не больного и не одержимого. Несмотря на весь ужас, боль и грязь, через которые мы прошли, моя любовь так же чиста, как небо в его глазах. Я не питаю несбыточных наивных иллюзий. Я знаю, кто он и на что способен. Знаю, что завтра он может заставить меня рыдать кровавыми слезами и безжалостно раздавить мое сердце, но это будет завтра, а сейчас я отчаянно мечтаю, чтобы снежная буря заперла нас в этом доме навсегда.
Повернув голову, Дэрил встречает мой поплывший взгляд, и в глубине прозрачных зрачков трескается лед. Поставив рядом бокал, он протягивает руку и гладит мои скулы с пронзительной нежностью.
– Ты светишься, – тепло улыбается Дэрил.
Конечно, я помню, что его улыбкам верить нельзя, но почему‑то верю, что эта – настоящая. Возможно, потому, что помню его слова, которые он произнес, когда мы спускались в бункер. «Я бы не сказал, что несчастлив сейчас». То же самое происходит со мной.
– Жаль, что это ненадолго, – вздыхаю я, позволяя тягостным мыслям пробраться в голову.
Хочется заткнуть себе рот, не говорить того, о чем наверняка пожалею, но поздно. Я и так слишком долго держала это в себе.
– Ты кое о чем умолчал вчера.
Не ожидая подвоха, он вопросительно выгибает бровь.
– Одна пчелка все‑таки погибла. Та, которой ты заменил меня. Дао, кажется. Я ее помню… – Не договорив, смотрю в затянувшиеся льдом глаза.
Его улыбка гаснет, как закатное солнце, и я замерзаю. Дэрил убирает пальцы от моего лица, взгляд становится тяжелым и… разочарованным.
– Какое тебе дело до нее, Ди? – спрашивает пустой, равнодушный голос.
Ушам не верю! Он смеется надо мной? Какое мне дело? Это что, в порядке вещей – брать себе в постель любую приглянувшуюся пчелку на время отсутствия жены? Обстоятельства того требовали? Ладно, это я могу понять, но понять не означает принять и проглотить. У него бы не возникло вопросов, появись у меня схожие обстоятельства?