Улей 2 - стр. 43
Вывод напрашивался сам собой. Девушку готовили, как морально, так и физически.
Кто и зачем?
Разумеется, эти вопросы приходили мне в голову, как до обнаружения отличительной метки на ее теле, так и после.
Ответы появлялись постепенно, общий замысел вырисовывался с каждым новым днем, обрастая новыми деталями.
Еще на начальном этапе стало ясно, Каталея Гейден оказалась в Улье неслучайно, и ей не место среди породистых пчел.
Второй вывод был сделан чуть позже. Господин Мин — всего лишь посредник в ловко сыгранной партии. Кая и сама это понимала. Поэтому, когда она выяснила, кем является заказчик, ее сомнения по поводу мотивов похищения не развеялись, а только укрепились.
Кая интуитивно чувствовала, что игра, в которую ее втянули, гораздо масштабнее, чем может показаться на первый взгляд. И пока она перебирала все возможные варианты, я искал подтверждающие факты моих собственных версий.
Частично я получал информацию от нее, пока она находилась в бессознательном состоянии под воздействием мескалина, развязывающего язык и воскрешающего в памяти давно забытые воспоминания. Кая, в свою очередь, активно пыталась расколоть меня, параллельно прощупывая другие способы выживания.
Но никакой угрозы ее жизни не было.
Угрозы нет и сейчас.
И не будет на сезонном стриме.
Тем не менее план «убрать Каю из игры» остается в силе, и он изначально не исключал ее участия в шоу. Однако исключал другое — личную заинтересованность в девушке, избранной Кроносом для моей ликвидации.
Не знаю, как я допустил, но ей удалось то, что не смогла ни одна другая пчелка до нее. Пробить границы контролируемого влечения и ужалить меня в область сердца. Только это отнюдь не победа храброй и хитрой пчелки над несокрушимым злодеем. В эпиологии есть один подтверждённый многолетними наблюдениями факт: воткнув ядовитое жало под кожу жертвы, пчела уже не может его вынуть, и в ста процентах случаев погибает.
Ближе к ночи, не дождавшись от меня отчета по допросу трутней-надзирателей, в аппаратную заявляется Дея. Я с трудом сдерживаю улыбку. Королева не шутила насчет траурного наряда. Черное длинное платье с разрезом на бедре и низким декольте ей очень к лицу.
Покрутившись передо мной, она с довольной улыбкой присаживается на соседний стул. По сравнению с утренней истерией, к вечеру настроение у нее заметно улучшилось. У любимого питона Медеи наверняка тоже… Вряд ли я еще увижу тех двоих бедолаг, что отправил к ней перед своим уходом. Но, по крайней мере, стерва насытилась и сегодня не потребует меня в свою постель.