Улей 2 - стр. 10

— Ярость и ненависть! — быстро кивнув, запальчиво подтверждает она.

— И сейчас? — вкрадчиво интересуется батлер, запуская табун пляшущих мурашек по ее спине.

— И сейчас, — с грозным видом огрызается пчелка.

— Почему ты устроила драку, Кая?

Вот пристал, зануда! Ищет обходные пути, не с одной, так с другой стороны, пытаясь залезть ей в голову.

— Потому что Эйнар мой, — ударив Бута по руке, рявкает Кая. Не хрен тянуть к ней свои загребущие клешни. Пусть других лапает. — А я в отличие от вас не делюсь и не торчу от групповушки под наркотой.

— Твой? — снисходительно удивляется батлер. — Кая, ты, кажется, забыла, что здесь нет ничего твоего.

— Разве не ты его мне подарил?

— Ты неправильно поняла. Эйнар — не подарок, — невозмутимо возражает батлер. Кая саркастично хмыкает, не поверив в его показную брутальную самоуверенность. — Он должен был развлечь и отвлечь тебя.

— Отвлечь от чего? Или от кого? — парирует девушка, окинув Бута выразительным взглядом.

— Думаешь я имел в виду себя? — откинув голову, он искренне смеётся, а она мучительно краснеет.

— Не слишком ли ты высокого мнения о себе, батлер? — насупившись, пчёлка упирается спиной в обтянутое белой экокожей высокое изголовье.

— Ты смутилась, — заметив ее реакцию, Бут придаёт своему лицу серьезный задумчивый вид. — Почему? — резко сев, он обхватывает теплыми пальцами ее шею и сближает их лица почти вплотную. — Не можешь говорить?

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — уставившись в его переносицу, сквозь зубы цедит пчелка.

— Я вижу тебя насквозь, Кая, — вкрадчиво шепчет батлер, невесомо проводя подушечками пальцев по подбородку и линии скул. — Знаю каждую мысль, еще до того, как она сформируется с твоей смышленой головке, — добавляет он, мягко надавливая на нижнюю губу.

— Поверь, я смогу тебя удивить, — ехидно парирует пчёлка, лизнув его палец, с удивлением отметив помимо ожидаемой пряной нотки яркий вкус табака. Странно. Она никогда не видела его курящим. Боже, ей и самой сейчас не помешала бы сигарета. Может, Бут одолжит, если попросить? Или лучше пусть прекратит корчить из себя змея-искусителя.

— Попробуй, — очередная чувственная провокация, но она ведётся. Ведется, черт подери. — Но я должен предупредить — меня целую вечность никто не удивлял, — мужской хрипловатый голос звучит обволакивающе низко и до дрожи горячо, черные зрачки расползаются по лазурной радужке, вводя девушку в эротический транс. Внутри что-то екает, мышцы живота сводит тягучим напряжением, к лицу приливает жар. Черт, его глаза выглядят жутко и вместе с тем гипнотически-завораживающе. В них хочется нырнуть и раствориться, даже если на дне этих дьявольских омутов ее ждет смерть.