Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - стр. 85
Убивал, но и сам получал раны. Раны неопасные по отдельности, но многочисленные – зацепила пуля на излёте или задел слегка вражеский клинок. Его изматывали, и атака шла за атакой. Парень понял, что вот он конец – даже его железная выносливость начала сдавать.
Он едва держался на ногах, но старательно изображал не знающего усталости берсерка. Во время редкого перерыва он увидел обломок собственной пики и упёр остриё между трупами, привалившись к древку спиной. Стало намного легче стоять и выстрелы снова стали меткими.
Постепенно в ушах стало звенеть, предметы терять чёткость, но фигуры врагов он видел хорошо – и стрелял…
Глава девятая
Открыв глаза, улан тут же услышал крик на немецком:
– Очнулся! Доктор, он очнулся!
Вскоре пришёл какой-то мужчина в сюртуке[70] и принялся бесцеремонно вертеть поручика, задавая вопросы:
– Болит? Голова кружится? Слабость?
Ответа обычно не дожидался – видел по реакции пациента. У самого пациента мыслей не было никаких – слабость и вялость. Так что вскоре он снова то ли заснул, то ли потерял сознание.
Примерно через неделю Игорь… Да нет, уже Владимир! Навсегда… Так вот, примерно через неделю он стал приходить в себя в достаточной степени, чтобы хоть как-то реагировать. Ну и потихонечку собиралась информация.
Выяснилось, то чнаходится он у австрийцев. Вроде как армии не стоят на месте, так что пришлось оставить поручика в одном из близлежащих городков, причём даже не в военном госпитале, а у совершенно гражданского врача. Впрочем, эту информацию он не успел толком осмыслить – как только офицер достаточно окреп, его погрузили в относительно комфортабельную повозку и отправили в Вену – по распоряжению Марии-Терезии…
В Вене его отбил русский посланник Кейзерлинг Герман Карл и поселил у себя.
– Нечего, – коротко бросил он сопровождающим, – сами же знаете, что сразу начнутся посетители ломиться, а князь ещё не настолько здоров, чтобы принимать гостей.
К посланнику Владимир отнёсся сначала достаточно настороженно, подозревая какие-то интриги. Однако через несколько дней убедился, что Кейзерлинг не собирается к нему лезть, а просто заботится о выздоровлении. Наверняка были и интриги – дипломат всё-таки, но раз эти самые интриги идут на пользу по медицинским показателям, то и хрен с ними.
Вставать улан начал достаточно быстро и первым же делом потребовал помывки.
– Воды мне нагреть, – коротко приказал он приставленной к нему сиделке.
– Но… – попыталась что-то сказать она. Не получилось – взгляд у попаданца и раньше был тяжёлым, а уж после военной кампании… Сослуживцы сравнивали его с василиском.