Укуси меня - стр. 40
- Как ты по-настоящему выглядишь? Я хочу увидеть настоящую Мору.
- Нет, - холодно отвечаю, тем самым ставлю между нами стену. Прочную, бетонную. Созданную из облика мертвой Элизабет и моего прошлого.
- Почему я не чувствую твоего запаха? Такого не бывает… - бессвязно бормочет мне в грудь, обхватывая ее крепкой рукой, массирует подушечкой большого пальца, а пахом трется о мой лобок. Вперед-назад. Не успеваю толком отреагировать на такую наглость, как вдруг чувствую пальцы Альберта на моем украшении, спокойно лежащем в ложбинке между грудей. В панике накрываю камень ладонью и крепко сжимаю, хватаясь, как за спасение.
- Не смей его трогать! - нервно приказываю.
Наконец-то Альберт прекращает поцелуи и поднимает голову. Пристально вглядывается в мое лицо своими мутными голубыми глазами, подернутыми сонной дымкой.
Даже сквозь лихорадку Волк подмечает странность в поведении. Подозрительно, что я так переполошилась и накричала на пустом месте? Да? Постепенно приходит к какому-то плохому выводу, потому что с недовольством прищуривается. Явно думает, что это подарок от любимого парня, раз настолько сильно дорожу им и запрещаю прикасаться.
- Ты всегда его носишь. Безвкусица. Я много тебе дарил украшений, но ты их неизменно возвращала обратно.
Разумеется, возвращаю. Если бы приняла, это бы означало, что принимаю ухаживания и ему светит секс.
Очевидные вещи не произношу вслух, а пытаюсь оправдаться достаточно качественно, чтобы не возникло подозрений насчет украшения:
- Его подарила моя мама. Не трогай, пожалуйста.
Альберт ставит ладони по бокам от моего лица и вглядывается, проверяя насколько правдивы слова. Хотя бы прекращает давить весом. Теперь легче дышать.
На его лице хорошо заметна временная борьба чувств. Пока настало неловкое молчание я нечаянно бросаю взгляд на его шею… на всё мужское напряженное тело, которое возвышается надо мной с намерением овладеть. Подмечаю странные раны-полосы, словно от звериных когтей на мужской шее. Даже у меня за несколько дней укус истинного затянулся на плече. Еще с большей старательностью оглядываю развитый пресс, грудь. Один синяк на ребре, второй - на боку, уже светло-зеленый…скоро совсем исчезнет.
- Альберт, - крепко хватаю его за руку, так что Волк морщится. - Что ты делал в ночь полнолуния? В тот день, когда я ходила на встречу с теткой?
- Бегал, нюхал, дрался и трахался, - говорит с очевидной яростью в голосе и желанием продемонстрировать свою популярность среди женского пола. Затем переваливается на бок, встает в полный рост и при этом раздраженно выговаривает: