Укус змеи (сборник) - стр. 30
– Ты меня спрашиваешь? Нет, я все-таки уверен, что не забыл…
Такая простая вещь – число года и день недели. А как их узнать? Календарь настенный не помощник, в нем все даты, кроме красных, одинаковы. Пришлось звонить приятелям и задавать глупый вопрос.
Рая оказалась совершенно права! И Миша никак не мог объяснить, что за странная амнезия отняла у него почти десять дней. Точно корова языком слизнула.
На следующий день, едва Миша разлепил глаза, Рая его спросила:
– Какой сегодня день?
Стряхнув остатки сна, Миша притворно пафосно изрек:
– Двадцать пятое октября семнадцатого года. Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!
– Что-о-о? – не поняла юмора Рая.
– Шутка. Чего ты испугалась? Сегодня первое января нового, две тысячи пятого от Рождества Христова года.
Рая откинулась на подушку. Уставилась в потолок. В отчаянии и бессилии.
– Маленький, что с тобой? Плохо себя чувствуешь?
– Со мной все в порядке, – пробормотала Рая.
– Знаешь, я вспомнил, как в детском саду воспитательница, чтобы облегчить себе жизнь, коллективно отправляла нас в туалет. Объявляла игру: а сейчас, дети, все вы – кролики (или зайчики, или мишки, или клоуны). Кто не пописал, тот не кролик (зайка, мишка, клоун)! И мы неслись в туалет. Хочу быть первым кроликом! – воскликнул Миша, вскочил и побежал в туалет.
Рая не улыбнулась. Она это уже слышала. Именно первого января, наутро после романтической встречи Нового года вдвоем с любимым.
– Ты чем-то встревожена? – спросил Миша, вернувшись из ванной.
Рая не высказывала обычной страстности, готовности предаться любовным утехам, была задумчива и неотзывчива.
– Ты только не волнуйся, – сказала она. – Пойдем завтракать, я все тебе объясню.
Миша загрустил, приготовился выслушать неприятное известие о ее беременности. И никак не мог предположить, что Рая примется доказывать, будто почти месяц жизни вылетел из его памяти.
Снова повторилось – вопросы о прошедших событиях и недоуменные ответы. Мишина уверенность, что его разыгрывают. Раино отчаяние, никак не подходящее к теории розыгрыша. И опять – звонки приятелям с нелепым вопросом о дате. А как еще узнать, в какой календарный день мы живем? Мишина растерянность, Раины утешения…
Самое обидное заключалось в том, что обрушившаяся на Мишу амнезия с каждым днем набирала силу. Если сначала из памяти у него стирались дни, то потом недели и месяцы. И при этом он чувствовал себя замечательно здоровым! Просто он просыпался утром – Михаил Александрович Кутузов образца ноября две тысячи четвертого года, со всем предыдущим опытом, знаниями и полным неведением того, что жизнь унеслась вперед и сейчас февраль две тысячи пятого. Сам Миша в той жизни якобы участвовал, но страницы книги вырваны, сожжены и никакого способа узнать, что на них было написано, без помощи Раи не имелось.