Укрытие. Книга 2. Смена - стр. 27
Напротив и чуть в стороне от Троя – достаточно, чтобы не заслонять ему экран, – расположился мужчина, на первый взгляд старше его, с редеющими волосами. Трой узнал этого человека: однажды тот заговорил с ним возле бака для мусора. Когда мужчина поднял голову, Трой кивнул ему.
Кафе наполнял приятный гул. Доносились короткие приглушенные разговоры. Пластик, стекло и металл неритмично позвякивали.
Трой посмотрел на экран и вдруг почувствовал, будто есть нечто, что ему полагалось бы знать, но о чем он постоянно забывает. Каждое утро он просыпался, окруженный знакомыми силуэтами на краю поля зрения, ощущал поблизости какие-то воспоминания, но ко времени завтрака они тускнели, а к обеду и вовсе исчезали. Это наполняло Троя печалью, ощущением холода и пустоты в желудке – чувством, отличающимся от голода, – это было совсем как в дождливые дни в детстве, когда Трой не знал, чем заполнить свободное время.
Сидящий напротив мужчина чуть подался вперед и кашлянул.
– Дела идут хорошо? – спросил он.
Он напоминал Трою кого-то. Покрытая старческими пятнышками морщинистая кожа на щеках слегка обвисла. На дряблой шее над кадыком была неприглядная складка.
– Дела? – повторил Трой и улыбнулся в ответ.
– Да что угодно, пожалуй. Просто спросил. Меня зовут Хэл.
Мужчина приподнял стакан. Трой ответил тем же. Словно они пожали друг другу руки.
– Трой, – представился он.
Наверное, для некоторых все еще имеет значение, как себя называть.
Хэл отпил из стакана. Кадык у него ходил вверх-вниз, он громко глотал. Трой застенчиво хлебнул воды и стал доедать фасоль и индейку.
– Я заметил, что некоторые сидят лицом к экрану, а некоторые – спиной. – Хэл указал пальцем через плечо.
Трой взглянул на экран. Он жевал и не ответил.
– Полагаю, что те, кто сидит и смотрит, пытаются что-то вспомнить, – пояснил Хэл.
Трой проглотил и заставил себя пожать плечами.
– А те из нас, кто не хочет смотреть, – продолжил Хэл, – наверное, очень стараются забыть.
Трой знал, что им не следовало бы заводить этот разговор. Но раз уже он начался, ему захотелось узнать, куда он приведет.
– Все плохое, – сказал Хэл, уставившись куда-то в сторону лифтов. – Вы это заметили? Из памяти уходит только плохое. А все, что не очень важно, мы помним хорошо.
Трой промолчал и ковырнул вилкой фасоль, хотя даже не собирался ее есть.
– И это вынуждает задуматься, согласны? Почему у всех нас настолько мерзко внутри?
Хэл доел, кивнул на прощание и встал из-за стола. Трой остался один. Через какое-то время он поймал себя на том, что сидит, уставившись на экран, а изнутри его гложет безымянная тупая боль. В это время по вечерам или чуть позже снаружи исчезали холмы, темнея и растворяясь на фоне затянутого облаками неба.