Укротитель Медузы горгоны - стр. 22
– Почему вы пришли к такому выводу? – оживился Егор.
Актриса опустила голову.
– Верхняя часть трупа была прикрыта брезентом, наружу торчали только ноги. Господи, не дай бог еще раз подобное узреть! Черные такие, туфли обуглились. Я чуть сознание не потеряла. И этот запах…
Софья Борисовна передернулась. Присутствующие смотрели на нее во все глаза, а я опять не удержалась от вопроса:
– Как же все-таки вы поняли, что перед вами останки Светланы? Огонь сильно изуродовал тело, одежда сгорела…
Иратова на секунду растерялась.
– Да, верно, от тряпок ничего не осталось. Но пожарный мне сказал: «Подумайте, кого нет за кулисами, кто отсутствует?» И я сообразила: кормилица не появилась на сцене вовремя. Светлана как в воду канула! Потом гляжу – корзинка. У Мускатовой по роли должна быть в руках такая, а в ней термос. А около трупа стояла корзиночка!
– Как, – вскинул брови Егор, – она не сгорела?
– Корзинка сплетена из металлических прутьев, – пояснила Софья Борисовна, – она лишь слегка покоробилась. Мне и стукнуло в голову сразу: боже, Светочка погибла. Мускатова у нас недавно работает, но я ее успела полюбить. Помнится, заплакала, глядя на останки. Ну, вот так и получилось.
– Тебе следовало на лицо посмотреть, – запоздало посоветовал Григорий Семенович.
– Да, конечно, – кивнула Иратова. – Но я не испытывала такого желания. Сказала пожарному: «Думаю, это наша актриса Мускатова, но надо бы, наверное, взглянуть на лицо». А он ответил: «Не стоит, зрелище не для слабонервных». Я чуть сознания не лишилась от ужаса, когда поняла, о чем он.
Пожилая актриса сновь передернулась и продолжила:
– Но ведь ответственность какая! Я предупредила брандмайора: «Не могу стопроцентно подтвердить, что это Светлана». А он меня успокоил: «Окончательно личность погибшей установит эксперт, ваши показания мне для формальности нужны. Вот тут подпишите».
– Так кто же сгорел? – напрягся Ершов. – Все артисты живы.
– Очевидно, кто-то из техперсонала, – буркнула Розалия.
– Нет, – неожиданно возразила предпочитавшая все это время молчать Ольга, – ведь погибла женщина. В театре рабочий сцены и осветитель – мужики. И они в полном порядке, сидят в своей комнате отдыха у телика, ждут, когда их полиция опросит. Егор Михайлович начал с актерского состава.
– Буфетчица? – предположил Бочкин.
– У нас буфетчик, Витя, – пояснил Григорий Семенович.
– Может, погибла вахтерша, которая у служебного входа сидит и посторонних не пускает? – предположил Егор.
– Там нет охраны, – вздохнула Софья Борисовна. – Понимаете, мы небольшой коллектив, зал крохотный, есть материальные трудности. Раньше у служебной двери сидела пенсионерка, последней была Наина Федоровна, очень милая пожилая дама, но Лев Яковлевич ее сократил. А на замену ей директор никого не взял.