Укрощение тигра в Париже - стр. 12

Наконец она пришла голая, в полотенце, съехавшем с плеча, и плюхнулась рядом с ним. Он думал, она извинится. Но как он ее плохо знал еще.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, пьяно заикаясь.

– Твоими молитвами.

– Что?

– Блядь ты, вот что.

– Да, блядь… – спокойно согласилась она, разматываясь из полотенца.

– Зачем ты сказала Патрише о том, что… – тут он запнулся, – что я тебя не удовлетворяю? Что у нас с тобой плохо получается в постели?

– А что, разве у нас хо… (икнула) получается?

– Пусть так, но зачем выносить нашу постель на улицу. Плюс ты виновата в том, что плохо получается, в такой же степени, как и я.

– Мож быть, – сократила она фразу.

– Нужно было объявить Патрише и об этом. Доносить – так доносить все.

– Ага, – согласилась она равнодушно и, потянувшись к джойнту, мягко упала с постели. Замедленно упала, вначале нога, потом зад, другая нога и локти.

Писатель с отвращением подумал, что Наташка абсолютно пьяна и что Патриша не удержится, конечно, и расскажет коллегам об эпизоде в джакузи. Его мужская репутация в академических кругах безнадежно разрушена.

– Пизда! – сказал он.

– Га-га-га! – засмеялась она, забираясь обратно в постель.

Наблюдая за тем, как она неуклюже-пьяно тащит свой зад, писатель ощутил прилив настоящей ненависти к ней и, напав на нее сзади, втиснул в пьяное существо член. Он ебал ее с ненавистью до самого калифорнийского рассвета, и так как гостевая комната находилась напротив спальни хозяйки, то, вне сомнения, стоны и вскрики пьяной были слышны профессорше и достаточным образом восстановили только что разрушенную репутацию писателя в академических кругах.

Наутро он не выбросил ее из своей жизни, как себе обещал. Он решил поглядеть на ее поведение. Они даже остались у профессорши еще на один день и одну ночь. Хотя писатель чувствовал себя еще более скверно, обливался холодным потом и его качало, к ночи они опять забрались в джакузи, и он пил водку, чтобы не умереть и дожить до следующей лекции в другом университете.

Проделав тур по северным калифорнийским университетам без Наташки, писатель вернулся в Лос-Анджелес, и она встречала его в аэропорту.

В тот же день, в открытом ресторанчике на Венис-Бич (солнце тотчас заставило запотеть графин с белым вином), писатель предложил сидящей против него женщине отправиться вместе с ним в Париж.

– Я – бедный, – сказал писатель. – Я опубликовал только две книги в переводе на французский, и платят мне за книги пока еще немного. Но хватает, чтобы оплачивать меблированную квартиру в Марэ и покупать сыр и вино. Я предлагаю вам поехать со мной в Париж. Хотите?