Укрощение строптивого некроманта - стр. 11

- Их я позже соберу и отправлю в твой новый дом.

Давясь лепешкой, я снова и снова продумывала план действий. Вот только он все никак не желал вырисовываться в единую картину. В нашем мире не существует разводов. Если ты дал брачную клятву перед ликами святых демонов, значит это навсегда. Чтобы снова считаться свободным человеком, необходимо овдоветь.

В голову так ничего путного и не пришло. Разве только бежать в академию. Папенька подошел к двери и выглянул за шторку.

- Отец, я пойду пока к себе? Выберу, что надеть, - спросила я, прощупывая почву. Уж в каком наряде я предстану, меня волновало в последнюю очередь. Из своей каморки я могла сбежать по наружной лестнице.

- Сидеть, - грозно ответил он, - Кажется, приехала повозка за тобой, - отец открыл дверь и выглянул на улицу.

Через окно мне было видно, что к нашей лавке подъехал экипаж. Открылась дверка и оттуда вывалился престарелый женишок. Он грузно потопал ко входу, опираясь на трость.

- Доброе утро, господин Сэверс. Как тут наша невеста? – противным голосом поинтересовался кандидат в мужья.

- Все хорошо, господин Мерзот. Я выполнил все, что вы говорили. Браслет на дочери.

- Это замечательно, - причмокнул синюшными губами мужчина, - Здравствуй, Мариэлла, - он шутливо поклонился в мою сторону.

- Господин Мерзот, к чему эта свадьба? Вы можете купить себе любую другую девушку, что будет рада вашему финансовому положению. Давайте мы с вами заключим сделку? В течение года я выплачу вам всю сумму, что вы ссудили отцу. Идет?

- Прости, Мариэллочка, но я не отменю этой сделки. Так же, как и этого браслета. Пока ты с ним, мне будет спокойнее, - он тростью указал на браслет, что позвякивал на моей руке.

- Вы напрасно обрекаете себя на преследование и наказание со стороны комиссаров магии, - вздернув нос, сказала я.

- Возможно, - выпятив губу, проквакал Мерзот, - Но я человек рисковый и с нужными связями в министерстве.

Я отвернулась от него, показывая, что разговор окончен.

Плохо помню, как и куда мы ехали. Слезы застилали глаза. Отец посадил меня к нему в карету, а я бросила прощальный взгляд на свой дом, где провела восемнадцать счастливых и не очень лет.

- Папенька, - сквозь набегающие слезы позвала я, - Не отдавай.

- Я добра тебе желаю, глупая ты девка. Ну, все-все, не плачь. Спасибо еще мне скажешь, - он обнял меня на прощание, чмокнув в лоб, и быстро закрыл дверь кареты.

Смотря ему в спину, я думала, как же так, где я повернула не туда в своей жизни, что сижу теперь напротив старого борова, что годится мне в дедушки. 

Отец радостно помахал нам с крыльца лавки и скрылся за дверью.