Укрощение сердцееда - стр. 39

У меня челюсть отвисла.

Нет, не просто отвисла, она отвалилась и с грохотом на пол упала.

- Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

- Окей, я серьезный. Никаких шуток, подкатов и подколов, – садится рядом и выпрямляет спину. – Мне кажется или ты сегодня…

- Невыспавшаяся стерва?

- Что ты? Просто не такой ангел, к которому я привык.

Это нормально, что с каждым сказанным словом он раздражает меня все сильнее и сильнее?

Во вторую чакру ему плюнуть, что ли? Хоть нервы успокою.

- Расскажешь, откуда узнал, что я цветы принесу? – задаю первый вопрос, который приходит в голову.

- Я и не знал.

- Ладно. Хорошо. Отлично посидели. Я пойду…

- Карамелька, давай без угроз, – лениво отмахивается он. – Не будем портить этим наши отношения.

- Какие еще отношения? Макеев, ты цветов перенюхал, что ли? Отношений нет и забудь уже об этом. Я даже не собираюсь тратить на тебя свое время.

- Несколько дней назад ты говорила, что ноги твоей не будет в моей квартире, – замечает он. – Но я не против. Наоборот. Можешь даже сейчас пообещать, что никогда сама в мои объятия не упадешь.

Это откуда взялось?

- Обещаю. Ни-ко-гда, – уверенно отвечаю ему, а потом краем глаза замечаю в углу кофемашину. Наглею ровно за одну секунду и встаю, обходя парня стороной. – Хочешь кофе?

Мне, наверно, надо было тихо и смирно на стульчике сидеть, но что-то не особо хотелось. Подошла к аппарату, плечи расправила, на кнопку нажала и с видом, мол, чего завис, плохиш, достала из шкафа две кружки.

- Саш, а ты точно здесь первый раз? – с офигевшим от моей наглости видом спрашивает Денис. – Даже я не в курсе, где у меня кружки стоят. Может, мы с тобой уже…

- Не путай меня со своими сестричками.

Ну, началось. И десяти минут не смог без фирменных подколов продержаться.

- Хотя… Я бы точно запомнил.

- Макеев!

- Вот когда ты так рычишь, я прям дышать не могу. Со мной еще никогда такого не было.

И заулыбался.

Вот гад.

Кто так делает?

Да я, может быть, только собралась расплавиться от его признания, а тут… сразу меня в минус сорок выкинули. Типа, очнись, Ивлеева. Бабник – он и в тундре останется бабником, только бегать будет не за телками, а за косатками.

Видимо, парень почувствовал, что где-то облажался, поэтому подскочил с места и ко мне направился.

Ох, мамочка.

Что он там про бьющееся сердце говорил?

Наверно, мое от недосыпа так сильно забилось. Или от страха. Все может быть.

Так и хотелось ногу вперед выставить, мол, не подходи, хуже будет. Не выставила, потому что не успела. Только вот зря переживала. Приставать ко мне никто не собирался. Макеев стакан достал и всего лишь наклонился.