Укрощение любовью, или Уитни - стр. 15

Повинуясь какому-то странному порыву, Пол потянулся было к Уитни, желая убедить ее воспользоваться всеми возможностями, которые открывает перед ней столичная жизнь, но вместо этого сверхчеловеческим усилием воли сдержался.

– Да, я выбрал это сам – подарок от друга, – пробормотал он наконец.

– Но я не хочу быть всего лишь вашим другом! – выпалила Уитни, стараясь взять себя в руки. – Нет… вы правы… я рада быть другом… пока… – вздохнула она.

– В таком случае, – лукаво усмехнулся он, – думаю, друзьям вполне позволено обменяться прощальным поцелуем.

Уитни с ослепительной улыбкой радостного изумления зажмурилась и сжала губы, но он лишь слегка чмокнул ее в щеку. Когда она открыла глаза, Пол уже подходил к дому.

– Пол Севарин, – прошептала она с мрачной решимостью, – вот увидишь, я совершенно изменюсь, а когда приеду домой, ты обязательно женишься на мне.

Пока почтовый пароход переваливался и подпрыгивал на бурных волнах Ла-Манша, Уитни стояла у поручня, устремив взгляд на удалявшиеся берега Англии. Ветер набросился на ее широкополую шляпу, пытаясь развязать ленты, разметать волосы по лицу. Она смотрела на родную землю, пытаясь представить, как все будет, когда она снова пересечет пролив на обратном пути. Конечно, известие о ее возвращении немедленно появится в газетах:

«Мисс Уитни Стоун, признанная красавица и королева Парижа, возвращается в родную Англию».

Слабая улыбка тронула губы Уитни. Королева Парижа…

Девушка откинула непокорные локоны со лба, заправила их под тулью детской шляпки и решительно повернулась спиной к Англии.

Погода, казалось, сразу улучшилась, как только она подошла к противоположному борту, чтобы взглянуть в направлении Франции. Туда, где ее ждало неизвестное будущее.

Франция, 1816–1820 годы

Парижский дом лорда и леди Джилберт, возвышавшийся за витыми железными воротами, производил впечатление величественной, хотя и не слишком суровой постройки. Огромные окна-эркеры пропускали много света и тепла в просторные комнаты, рисунки пастелью придавали вид безупречной элегантности всему: от гостиных до спален на втором этаже.

– А это твои комнаты, дорогая, – объявила Энн, открывая дверь в покои, полы которых были покрыты светло-голубыми коврами.

Уитни застыла на пороге, жадно оглядывая великолепное покрывало белого атласа с узором из розовых и голубых орхидей на кровати. Изящный диванчик-канапе покрыт тканью в тон. Почти прозрачные фарфоровые вазы наполнены цветами тех же оттенков, голубого и розового.

Уитни скрепя сердце повернулась к тетке.

– Я бы чувствовала себя гораздо лучше, – с сожалением пробормотала она, – если бы вы нашли для меня другую комнату, не такую… скажем, не такую изысканную. – И, заметив изумленное лицо тетки, пояснила: – Дома каждый бы сказал вам, что мне стоит лишь пройти мимо чего-нибудь хрупкого, как это что-то мгновенно летит на пол.