Украсть богача - стр. 21
Муж сдулся. Миссис Саксена задрожала, гром перед дождем, ого, как смотрит, узнаю этот взгляд.
– Вы купили «хёндэ»? К вам надолго приехала теща? Вас лишили премии?
– Черт подери, Вишал, – вмешалась она.
– Намита, он говорит, что это очень выгодно…
– Но Руди сказал…
И они заспорили о карьере и выборе жизненного пути, припомнили и тот случай, когда кто-то с кем-то переспал. Как ты мог, Вишал? Ради бога, Намита, это же был один-единственный раз, ты ведешь себя как настоя…
Я незаметно юркнул в комнату к парню.
– А, это ты, – сказал он. Неумытый, кожа тусклая от жира. – Они тебя уже выперли?
– Не спеши, жирдяй, – ответил я.
Он воздухом поперхнулся.
И заморгал, глядя на меня стеклянными глазами. Мы, индусы, самые озабоченные люди во всем интернете, как можно догадаться по комментариям к любому видеоролику. Мы липнем к женщинам, мы напрашиваемся на внимание, мы даже у нимфы с фрески шестнадцатого века попросили бы телефончик. Может, мы навязчивы. А может, я несправедлив к парню: такое со мной частенько бывает.
А может – ну, может же? – мы просто понимаем, что нам отчаянно нужно, чтобы наша сперма очутилась в ожидающих матках наших женщин, чтобы мы обошли по рождаемости китайцев, задавили их числом, потому что, да поможет нам бог, никак иначе нам их не победить, а этот слабак растрачивает свои патриотические соки на салфетки и унитазы. Мерзость.
– Давай договоримся, Руди, – сказал я; в последующие годы я так часто повторял ему эту фразу, что сбился со счета. – Я сдам за тебя экзамен, и твои родители заплатят мне, сколько должны. Понятно? И хватит ныть.
Мои родители, бабушки с дедушками и все предки вплоть до самых древних – ну, может, не шпионы и не греки, – были милосердны и кротки, и посмотрите, до чего это их довело. А я получил кое-какое образование и намерен этим воспользоваться.
– Блин, извини, чувак, – помолчав немного, сказал он. Не глядя мне в глаза. Ох уж эти современные детки. – Но ты тоже кончай меня дрючить.
– Сдавать экзамен буду я.
– Круто, – ответил он и добавил много чего – о детстве, о СДВГ, о том, как его травили в школе, какие его родители нарциссы: в общем, грустно, конечно. Но мне были нужны деньги, ну, может, еще джинсы и жена, рано или поздно.
Я помирился с ним. Пообещал, мол, ответишь на мои вопросы о том, что именно тебе рассказывали учителя о голландской болезни[70] и провалах рынка – и больше никогда меня не увидишь.
И вот настал день первого экзамена. Жарче погребального костра. Я взмок сильнее, чем в купе третьего класса. В такие дни всерьез подозреваешь, что все пламя ада изверглось на Дели.