Украл – поделись. Физиология предательства - стр. 22

Литиков вскочил на ноги, запрыгал в восторге, потом бросился обнимать Татьяну, однако та, погрузившись вдруг в задумчивость, отстранилась от него.

– Слюней и соплей не надо. К делу! Всё должно выглядеть натуральным образом. Понял? – Татьяна посмотрела на Литикова с сомнением. – Почему же такой плюгавенький-то?

Литиков развёл руками. Смущённая и счастливая улыбка гуляла по его лицу.

– Ты не пожалеешь, дорогая. Твой выбор…

– Если всё получится, – перебила Татьяна. – Нужен свидетель, который донесёт и разнесёт.

– Что?

– Так-так-так! – Татьяна, размышляя, потёрла лоб. – Думаю, Светка справится как нельзя лучше. Но её нет и нет. Хотя и обещала вернуться. Ладно, раздевайся – и в постель. Быстро!

– В постель?

Татьяна подошла к кровати и сдёрнула покрывало.

– Всё равно пора менять.

– В твою? – Литиков уже был наверху блаженства. Он сбросил куртку, рубаху. Очень быстро. Сбой произошёл лишь при высвобождении из брюк: нога зацепилась – упал. – А ты? – спросил с замиранием, уже выглядывая из-под одеяла.

Татьяна расхаживала по комнате, задумчивая.

– Да-да, ты прав. Тоже должна выглядеть натурально, – кивнула она и, подойдя к шкафу, сбросила платье и накинула халат. Потом сняла колготки, трусики, бюстгальтер, сунула всё это в шкаф. Растрепала волосы. – Надо ещё косметику смыть.

И, на ходу застёгивая халат, пошла из комнаты. Литиков успел заметить грудь со светло-коричневым соском и левое бедро, тронутое вверху русыми кудряшками. Господи, у него же никогда не было таких красивых женщин! Да у него вообще не было красивых женщин! Всё что-то средненькое, а то и того хуже. Порой приятное, но не опьяняющее, не завораживающее, не лишающее ума и трезвого (в меру, конечно, употреблённого спиртного) расчёта.

Хотя нет. Вера. Он раздел её, вяло лежавшую на тахте, и залюбовался. Как произведением искусства. И оказался слаб как мужчина. Желание ушло. А она лежала, снисходительно-равнодушная, холёная. Ждала. А света и красоты было много, слишком много. Раньше он и не предполагал, что подобное возможно.

И он вспомнил тот, давний, позор и похолодел. А вдруг?! Нет, не может быть! Сейчас его тело переполнено жаром здоровой плоти, индикатором которой является… Да-да, всё в порядке. Литиков вертелся в постели, то ощупывая самого себя, то взбивая подушки и поправляя одеяло.

Литиков жарился на костре желания, когда Татьяна вернулась и присела к столу, в задумчивости подпёрла рукой подбородок.

– Танюша, – позвал её Литиков, – я жду.

– Да, подождём, – ответила Татьяна. – Она всё равно заявится. Не она, так кто-нибудь другой. Но лучше, если бы она.