Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1 - стр. 30

Война огненным катком трижды прокатилась по западным территориям Украины, принесла разорения, неисчислимые беды, страдания. При этом русские военные власти обрушивали террор на головы австро- и германофилов, а их противники, естественно – на русофилов. Пережитую трагедию историки наименовали, по примеру XVII столетия, новой «руиной Украины».

Военные события и дипломатические маневры Австро-Венгрии и Германии делали еще более проблематичными надежды на украинскую соборность[70]. К крайнему напряжению, в котором постоянно находилось население Правобережной Украины, добавлялись превентивные меры самодержавия, направленные на искоренение освободительных настроений украинцев на Надднепрянщине. Поводом были, в частности, и провокационные заявления, и действия стратегических противников, стремившихся разжечь сепаратистские движения[71]. По национально-освободительному движению наносились все более ощутимые удары. Ликвидировались различные очаги украинской культурной жизни, украинские организации, преследовались активисты, запрещались периодические издания.

Невзирая на то, что киевская газета «Рада» с первых же дней войны стремилась демонстрировать свои лояльность и поддержку позиции самодержавия, оформляла оборонческие настроения в поэтические строки вроде «Ми бороним (защищаем – В. С.) наші хати, наші тихії гаї», она была закрыта. Та же судьба ждала «Українську хату», еженедельник «Слово», журналы «Дзвін», «Україна», «Рідний край», «Літературно-науковий вісник», «Записки українського наукового товариства», «Наша кооперація» и др. Примечательна даже такая деталь: запрещалось «печатание украинских афиш и плакатов на бумаге сине-желтого цвета или с бордюром тех же цветов»[72].

Параллельно усилились атаки на сами термины «Украина» и «украинцы». Множились черносотенные публикации, в частности в редактируемом В. В. Шульгиным «Киевлянине», где доказывалось, якобы «Украина» – это «уродливый польский термин», означающий «окраину», а как название региона – «окраину Польши»[73]. Это «подливало масла в костер», особенно после того, как Австро-Венгрия по договору с Германией в ноябре 1916 г. согласилась на возрождение Польского государства, в котором предусматривалась автономия Галиции без деления на Восточную и Западную. Это открывало дорогу для поглощения будущей Польшей всего региона, несмотря на то что в восточной его части подавляющее преобладание принадлежало этническим украинцам[74].

Символическими стали и арест, ссылка российскими властями М. С. Грушевского как «австрийского шпиона». Причины просты – выдающийся ученый долгие годы работал во Львове, а в день начала войны оказался на отдыхе в Галиции.