Украду твою жизнь - стр. 42

На улице тепло. И пришедшая в голову идея переночевать в конюшне вызывает куда меньше отторжения, чем возвращение к синеглазому жеребцу.

По крайней мере, конюшню содержали в чистоте, видно, кое-кто любит лошадок.

К тому же до рассвета осталось всего ничего. А там и Хаят проснётся. Только сперва решаю проведать собаку, жаль, еды с собой нет.

Пёс будто не спал, ждал кого-то. Следил за моим приближением грустными глазами, в которых я видела море тоски. От предательства бывших хозяев, тех, кому больше всех доверял.

Присаживаюсь на корточки рядом и осторожно поглаживаю его между ушами.

– Я понимаю тебя, поверь, – обращаюсь к нему, – меня тоже выбросили самые близкие люди.

Нижняя губа то ли от жалости к себе, то ли к собаке начинает подрагивать. Из-за усталости эмоции так и лезут наружу. Беру себя в руки из последних сил. Не время плакать.

– Буду звать тебя Мухтаром, – решаю, вставая на ноги. – Мне пора.

Но пёс вдруг поднимается на лапы. Большой и мощный, вселяющий страх. И я бы испугалась, не заметь его виляющий хвост.

– Ты хочешь со мной? Тебе нельзя в конюшню. Давай ты побудешь здесь, а я завтра приду? – пытаюсь вразумить его, но стоит мне отойти, как он на трёх лапах преодолевает разделявшее нас расстояние. Одна лапа приподнята.

Тычется мне мокрым носом в ладонь. Чтобы погладила.

Погружаю пальцы в густую шерсть на холке.

– Дружочек, если напугаешь или покусаешь лошадей, то меня пустят на колбасу, понимаешь?

Стоит на месте, будто сообразил, о чём речь. Я ушла от него, оборачиваясь, а он так и стоял. Смотрел, как я ухожу. Ощутила муки совести. Вдруг он думает, что я больше не приду?

Устроилась в углу конюшни. Как в прошлый раз. Села спиной к стене и вытянула ноги. Глаза закрывались сами собой, и мне уже стало всё равно, где спать. Медленно сползла на землю и уткнулась во что-то пушистое, мягкое и тёплое. Даже не заметила, как собака сюда пробралась. Гнать не хотелось. Да и не справилась я бы с ним. Упрямый.

– Любишь ты ложиться под кавказцев, Пирожок, – вытаскивает меня из сна знакомый голос.

Солнце, пробираясь в конюшню, жалит глаза, и я с трудом могу рассмотреть мужчину.

Неуклюже приподнялась. Щурюсь. За ночь в одной позе тело закостенело, и теперь его ломило. С ужасом подумала о том, что скоро нужно будет возвращаться к тяжёлой работе, а я едва способна повернуть голову. Рядом валялся парик, который, должно быть, стянула во сне вместе с шапочкой. Волосы распустились по спине и падали на лицо.

Силуэт Якуба, стоявшего в паре шагов от меня, освещался лучами солнца. Ангел возмездия, не иначе. Замечаю, что на нём та же одежда, что была вечером. Значит, он только вернулся и обнаружил моё отсутствие. Лишь в это мгновение поняла, что могло прийти в голову Якубу, когда он не нашёл меня в доме Хаят.