Украду твою жизнь - стр. 20
Проводил его взглядом и вернул внимание на меня.
Он отчего-то зол. Знаю его всего ничего, но уже умею распознавать эмоции. Их нет на лице. Они доходят до меня радиосигналами. И сейчас меня обдаёт волна его ярости.
Смешно. Чего ему злиться?
– Может, не стоило вам мешать? – склоняет голову. Изучает. Уголок губ ползёт вверх, но это не улыбка, а волчий оскал. – Отымели бы тебя хорошенько, глядишь, послушной бы стала. Сговорчивой.
– Может, и не стоило, – огрызаюсь, задирая подбородок и находя в себе последние крупицы силы. Я так устала и измотана, что совершенно не отдаю отчёта словам, срывающимся с губ, – зато ты бы ко мне точно больше не притронулся.
Мне кажется, на мгновение от моей дерзости у него даже дыхание перехватило. Сюда попадает лишь свет полной луны, но мне хорошо видно, как расширились его зрачки. Сделались чёрными.
Возможно, я совершила ужасную ошибку. И сейчас он кинет меня на растерзание своим людям, голодным до секса в местности, где его не так легко получить. Но почему-то ощущаю, что стратегически верно подобрала слова.
Он бы не дотронулся до моего тела после своих людей. Вот уж кто точно бы побрезговал. А потому мне ничего не грозит. Пока он меня не отымеет.
Дрожащей рукой вытираю слёзы. Сколько мне ещё предстоит их пролить? Меня продолжает трясти от страха, который пока не отпустил.
Хозяин этих стен опускается на корточки. Одетый с иголочки. Чистый, благоухающий. Сытый. Красивый Крёз. Мечта юношеских фантазий. Кто бы знал, что они воплотятся в такой извращённой форме.
– Подозреваю, что для такой, как ты, раздвигать ноги перед незнакомыми мужиками не наказание, – потирает подбородок, размышляя вслух.
Теперь моя очередь задерживать дыхание. От очередного оскорбления. Он даже понятия не имеет, какой человек моя сестра, но его это не останавливает.
– Ты придёшь ко мне сама, – обращается он ко мне, – по доброй воле.
Смотрю в его блестящие в темноте глаза. О чём он?
Пульс бьётся тревожно, отдавая в уши.
Он ожидает, что я изменю своё отношение к нему? Он болен.
Меня разбирает истерический смех. Сквозь слёзы.
Усталость. Страх. Шок. Всё эмоции наложились друг на друга, смешались в дикий коктейль.
– Никогда. Сама – никогда.
Из головы даже вылетело то, что он принимает меня за сестру. А потому говорила за себя и от всего сердца. Но не сомневаюсь, что Серафима дала бы такой же ответ.
На что он рассчитывает? Что творится в его голове?
Он ухмыляется, словно ожидал подобного.
– А до этого будешь зарабатывать себе на хлеб. Сама. И не тем, что между ног.
Якуб поднимается, бросает на меня последний взгляд и уходит.