Украденная память - стр. 35
– Если вы – Кудрявцев, то к вам. Моя фамилия Молчанов. Я из милиции, – представился Антон и протянул свое удостоверение. Кудрявцев заметно побледнел, но тут же взял себя в руки.
– Лапуль, – обратился он к девице, внимательно наблюдавшей за развитием событий, – кофейку нам сообрази, а? – попросил он и нежно погладил торчащий живот. – Аленушке вредно волноваться, она на восьмом месяце, – доверительно пояснил Кудрявцев, ухватил Антона под локоть и пригласил в гостиную: – Пойдемте туда, там нам удобно будет беседовать.
Он указал на низкий комфортабельный диван, а сам, извинившись, вышел. Молчанов осмотрелся. Комната, словно сошедшая со страниц рекламного каталога магазина «Икеа», сияла чистотой. Синяя мягкая мебель, синий ковер, белые стены. Очень много цветов. Насколько Антон мог судить, преобладали экзотические растения со сложными названиями. У широкого окна стояло резное чугунное дерево, с прищепками вместо листьев. Среди кривых железных веток торчали многочисленные цветные фотографии. Антон пригляделся. Со всех снимков улыбался хозяин квартиры, обнимавший свою юную жену. Вики на фотографиях не было.
– Не скучаете? – Кудрявцев возник на пороге, натягивая майку.
– Да не успел. У вас тут столько зелени!
– Это все Аленка, – гордо сообщил хозяин, – она у меня настоящий флорист! Вы присаживайтесь.
– Да нет, благодарю. Насиделся в машине. У меня к вам несколько вопросов по поводу исчезновения Виктории Владимировны Свиридовой.
– Но… – Кудрявцев вскочил и прикрыл дверь в комнату. – Не хочу, чтобы Аленка слышала, – пояснил он и сел на синий кожаный пуфик. – Я вроде бы все уже рассказал вашим коллегам, добавить нечего.
– И тем не менее. Альберт Михайлович…
– Умоляю, – сморщился Кудрявцев, – зовите меня Алик. Я терпеть не могу собственное имя. До сих пор не понимаю, чем провинился перед родителями, что они меня так обозвали.
– Хорошо, – пожал плечами Антон. – Алик так Алик. Скажите, когда вы видели Свиридову в последний раз?
– Лично я – полгода назад, – с готовностью сообщил Кудрявцев, – в конце апреля. Помню, был страшный дождь. Она приехала на работу вся мокрая и сказала, что хочет забрать свою долю и уйти из бизнеса.
– Уйти? А она не объяснила почему?
– Нет. Она очень изменилась, странная стала, молчаливая. Прервала всяческое общение с друзьями, перестала интересоваться делами.
– А с чем это связано, как вы считаете?
– Не знаю… – Кудрявцев напрягся, как натянутая гитарная струна. Быстро посмотрел на Антона и тут же опустил взгляд. Но Антон успел заметить мелькнувший в его глазах испуг. – Правда, я ничего не знаю. Я сам был удивлен не меньше вашего.