Украденная ночь - стр. 20
Меня снова придавили. И снова поцеловали, властно углубив поцелуй. Я с готовностью на него ответила. Кожа по-прежнему горела, по ней пробегали сотни невидимых искр. От волнения я даже пальцы на ногах поджала. Как выяснилось – не зря. Ощущений было слишком много.
Клим раздвинул мои колени, навис между бёдер. Кровать была нещадно мала для нас двоих. Может, на пол?..
Пол грязный, Любава! Очнись! И соберись наконец!
Тебе мужика соблазнить надо, а не вот это всё…
Но тут я ошиблась. Никого мне соблазнять не пришлось, он соблазнился сам.
Клим подался вперёд, подтянувшись на руках.
– Какой же ты... – сорвалось с моих губ, и я дотронулась до его напрягшихся мышц.
– Не бойся, хорошо?
– Хорошо.
Он был горячим. Очень! Оставалось надеяться, что у него нет температуры. Потому что иначе… фигово будет. И лишние вопросы могут появиться куда раньше положенного времени.
Поцелуи Клима мешали. Сбивали с мыслей, забирали на себя всё внимание. Меня точно в вязкий туман кинули, и тот обволакивал, пробирался под кожу, дарил новые ощущения. Было страшно. И любопытно. А ещё очень-очень жарко.
Мы пылали оба. Это я уже пойму потом.
Его губы касались меня без остановки. Снова и снова. Везде. И с каждым разом всё смелее, требовательнее. Его руки забрали меня в кокон, сжали. Сильно, не вырваться.
Удивительно другое – мне не больно. И не страшно.
Мне хочется ещё.
Его. Этого мужчину с испепеляющим взглядом.
Он словно считывает мои мысли и даёт себя больше. Он везде! Трогает и трогает. Много. Губами, пальцами, телом.
Накрывает меня в какой-то момент.
И останавливается. Его тело напряжено до предела, я едва ли не слышу, как оно вибрирует.
И это плохо. Очень-очень плохо.
Неужели Клим приходит в себя? Неужели препарат слабее, чем мне говорили? И какие последствия меня ждут?
Я перестала дышать. Арбатов ничего критичного мне не сделает. Наорёт, обругает, пошлёт и…
…возьмёт.
Я не смогла сдержать стона и слёз, когда он проник в меня. Заполнил всю-всю. Разве такое возможно, скажите на милость? Чтобы вот так…
– Сейчас полегче будет…
Мужские губы собирали мои слёзы. Я прижалась к Климу, ошарашенно прислушиваясь к себе. Было больно, чего уж скрывать. И выражение «нанизанная бабочка» я прочувствовала теперь в полной мере.
Дискомфорт шпарил. Как и адреналин.
Я уткнулась лицом в основание шеи Арбатова, туда, где суматошно билась жилка. Захватчик моего тела не спешил. Он давал мне время привыкнуть, и я уже не понимала, хорошо это или плохо! Сдавленный крик продолжал булькать в горле. Душа протестовала, не соглашалась с происходящим! Как же это было неправильно…