Украденная невеста - стр. 15
– Ленька, ты с какого дуба рухнул? Еще не поднялся, а уже башкой стукнулся?.. Тебе начальник повышение обещал, ты его получишь… А я подожду… Я потом сразу на место Еникеева, – улыбнулся Павел, чтобы сгладить ситуацию.
– Сразу на место Еникеева? – Шаров озадаченно наморщил лоб.
– Леня, тебя, наверное, вчера больно ударили? – Павел схватил друга за руку и потянул к Управлению. – Пойдем, доктор Лекарев тебе клизму вставит. Она мозги хорошо вправляет.
Всю дорогу к своему кабинету Павел находился под впечатлением от разговора. И только потом вспомнил про Зою. И даже порадовался за себя. Он, конечно, влюблен в эту чудесную девушку, но служба есть служба, и очень хорошо, что голова не совсем забита розовыми соплями…
Подполковник Еникеев не шевелился: было непонятно, то ли человек за столом сидит, то ли каменная глыба. Скорее, человек-глыба. Ростом чуть выше среднего, в плечах так себе, а когда появлялся, заполнял собой все пространство вокруг. Он мог сейчас переместиться из-за своего рабочего стола в темный угол кабинета, но все равно останется в центре внимания, потому что всей своей внутренней мощью притягивал к себе взгляды подчиненных.
Павел смотрел на него если не с трепетом, то близко к тому. И даже не терзался обидой. Лекарев действительно уходил на повышение, а на его место прочили Шарова. И не абы кто его двигал, а сам Еникеев, значит, по-другому и быть не должно. Значит, Павел еще недостоин повышения. Значит, ему еще нужно работать над собой. Впрочем, он и так это знает. И работает.
Еникеев долго о чем-то думал – угрюмо, напряженно. Подчиненные уже собрались за приставным столом, совещание началось, а он все думал и молчал.
– Бакаев повесился, – наконец изрек он.
И в кабинете стало тихо, как в холодильнике, в котором повесилась мышь. Или родился мент.
– Свидетель по делу Кашимова, – пояснил Шаров.
Он и сам был застигнут врасплох этой новостью. Павел видел его реакцию и мог побиться об заклад.
– Сам повесился? – спросил Дима Колосов, светловолосый битюг с шальными глазами, что плохо гармонировало с его спокойным, в общем-то, характером.
Раньше Колосов отличался буйным нравом, по молодости был первым задирой на районе, в армии едва не загремел в дисбат, из школы милиции чуть не отчислили. Его офицерская служба могла закончиться в самом начале, если бы Еникеев не забрал к себе этого рубаху-парня. С тех пор Диму как подменили – тише воды, ниже травы. Даже с бандитами вежлив по мере возможности.
– Сам человек может повеситься только в двух случаях, – в раздумье проговорил Еникеев. – Если он сам повесился. Или чисто сработано. В нашем случае чисто сработано. Комар носа не подточит. И уголовное дело не заведешь…