Украденная невеста - стр. 11

– Я должен перед тобой извиниться.

– Правда? – спрашиваю ехидно. – Хм, за что это?

– За то, что повел себя как последний австралопитек, когда упёр тебя с торжества. Мне не хватало только дубины. В своё оправдание скажу: я хотел как лучше. Не потому, что мне не нравится Суханов, или я желаю ему зла. Просто он тебе не подходит. Ты сама это знаешь, иначе бы ломанулась к своему прокурору, как только я отдал тебе телефон. Но ты осталась. Значит, я был прав.

Так себе оправдание, если честно. С другой стороны, его слова вновь что-то задевают в моей душе. Мне хочется злиться на него, но внутри нет ярости. Только… благодарность. После трех бокалов вина голова такая ясная, словно все ненужные мысли стерты ластиком.

– Всё нормально. Мне почти не хочется тебя убить. Но задаток попрошу вернуть.

– Эй! Я с тобой даже договор на оказание фотоуслуг не стал заключать, полностью доверившись тебе. А ты задаток требуешь, жадная корыстная женщина!

– Ничего не знаю, – стараюсь говорить строгим голосом, а губы сами расплываются в улыбке. – Требую возмещения морального ущерба, и все такое.

– Без проблем, – усмехается Дима. – Я ещё парочку снимков скину. Назовем фотосессию: «Блудная невеста». Вот ты крутишься у зеркала, вот прыгаешь в мою тачку, вот гордо восседаешь посреди шоссе. Романтика!

– Пошел к черту! – а сама начинаю хохотать.

– Давай встретимся, Ань… – голос становится серьезным. – Позволь мне извиниться по-человечески. Ты можешь не верить, но я недоволен собой. Зол на себя за то, что лишил тебя выбора.

«Откажись», – шепчет внутри нечто разумное.

«Согласись!» – бурляит во мне три бокала вина.

– Уговорил. Называй место и время.

– Направлю координаты сообщением, как только решу, куда мы пойдем, – смеется он, а я удивленно хмыкаю.

Ну, определенности от Кондратьева ждать незачем.

И это мне даже нравится.

Кто способен нагрянуть в гости к девяти утра? Только человек, который ежедневно просыпается в пять, наворачивает десять километров по парку, выпивает чашку эспрессо и к семи утра готов захватывать мир.

Короче говоря, я даже не смотрела в «глазок», когда открывала дверь. Сомнений быть не могло: это Вова.

Разумеется, он запамятовал, что я по жизни «сова», и моё утро не начинается раньше полудня. Встречаю его «как есть», то есть в пижаме с совятами и кичкой, затянутой на затылке.

– Привет, – хмуро говорю, опершись плечом на дверную коробку.

– Доброе утро, – улыбается Вова, подсовывая мне стаканчик с капучино. – Разрешишь войти? Я принес пончики.

О, а это внезапность. Он помнит о моей любимой кофейне, что за углом? Да ещё и не против жутко калорийного лакомства, которое состоит, по его же словам, из сахара, припудренного сахарной пудрой?