Украденная невеста - стр. 34
– О чем ты? – И вдруг густо покраснела. – Ты был там прошлой ночью? Был? – Она вдруг вспомнила в деталях вечер, флирт с Питером… Значит, он за ней следил. Может быть, видел, как ужасно она вела себя за столом, когда выпила лишнего, как стыдно было ей перед семьей Питера и всеми гостями, они могли заметить, что ее язык заплетается от выпитого вина.
И вдруг услышала:
– Почему тебя оставили с ним наедине?
Значит, он был на террасе и видел, как она целует Питера.
– Что ты видел?
Она вела себя неприлично, была просто бесстыдной.
– Все. – И нетерпеливо стал расхаживать взад-вперед.
Она села на камень. Должна она объясняться? Но что сказать?
– Мне нравится Питер, я горжусь им…
– Мне все равно, – оборвал он, и она увидела с удивлением, что он тоже покраснел.
– Он мой жених.
– Так ты станешь англичанкой? – иронически спросил он.
Она покачала головой.
– Мы будем жить в Йоркшире, я имею в виду, что мы собирались жить в Чаттоне, но…
– Как ты изменилась! – вдруг воскликнул он. Вернее, пытался, но голос еще не слушался. – Помню, как ты ненавидела свои лондонские сезоны. Та Эль никогда бы не покинула Ирландию! – Он замолчал то ли потому, что с непривычки говорил так много и устал, то ли потому, что сказал все, что хотел.
– Я не хочу покидать Адер! – крикнула она.
– Тогда не покидай его! – Он закашлялся. Его раздражало, что он не владеет своим голосом. – Он знает, что ты стреляешь, как мужчина, и попадаешь в рог оленя в лесу?
– Шон, перестань, тебе больно говорить.
Но он потряс яростно головой.
– Он видел тебя в мужской одежде? В мужских бриджах? В сапогах?
– Шон, перестань!
– Он не захочет такую Эль.
– Зачем ты говоришь мне это? – умоляющим тоном произнесла она.
– Он хочет ту женщину, которую видел вчера… кокетку!
Она пыталась объясниться:
– Но я изменилась. Я взрослая женщина, и ты не имел права подглядывать, как я целую Питера. Да, ты прав, он пока плохо меня знает. Но как ты мог исчезнуть на четыре года? А вернувшись, еще и осуждаешь меня, шпионишь за мной. Ты хочешь опять сбежать без меня?
– Да, хочу!
Она вдруг замахнулась, чтобы ударить его, но он перехватил ее руку.
Она понимала, что ему тяжело, но он был так жесток с ней. И не прав в отношении Питера. Она хотела сказать об этом, но не находила слов.
И вдруг заметила лихорадочный блеск в его глазах. Она была просто слепа. Вся эта ярость, недовольство… Он ревнует, вот в чем дело. Он все не отпускал ее руку и вдруг притянул к себе так, что теперь их бедра соприкасались. Сердце отчаянно забилось, она ощутила, как тяжелы и мускулисты его бедра. У нее так затвердели соски, что стало болезненным их прикосновение к ткани тонкой рубашки; она еще не испытывала такого властного влечения, ее тело требовало подчиниться инстинкту, вечному и опасному. Он тяжело дышал, но не отстранялся, и она в этот момент поняла, что все на свете отдала бы за то, чтобы очутиться в его объятиях на его постели и заниматься с ним любовью без оглядки, покрыть поцелуями все его тело, все шрамы и позволить ему целовать ее, дотрагиваться до нее. Он понял, потому что его взгляд был прикован к ее губам, раскрывшимся в ожидании поцелуя.