Укол гордости - стр. 19
И вот с этой самой «доской» Борька насмехался над Варей, наплевав на их приятельство и задушевные беседы «под чаек». Наверное, волосы до попы и утиные губы важнее любых дружеских отношений.
Какие же все мужики сволочи! Нет, никаких теперь душевных разговоров с Борькой! И ни с кем другим тоже. Теперь все будет иначе.
Мысли пошли по кругу, и Варя поняла, что не уснет. Она встала, накинула халат и пошла на кухню. Где-то у нее была баночка меда, привезенная дедом Ильей «со свояковой пасеки». Она слышала, что мед помогает при бессоннице.
С чашкой чая и липким бутербродом на блюдце Варя вернулась в комнату и включила телевизор. Бдительный Персик поднялся со своей подстилки и сопроводил Варю сначала на кухню, а потом обратно. Усевшись напротив нее, он требовательно гавкнул.
Варя вздохнула. Персик требовал свою долю медового бутерброда. Варя, зачитывавшаяся в детстве Стивенсоном, называла это «доля Билли Бонса».
Когда два года назад Варя и бабушка приобрели Персика, он был смешным голенастым щенком с веселым хохолком над глазами. Фокстерьерчика звали пышно – Сэр Персиваль. Варя и бабушка, посмеявшись, перекрестили щеночка в Персика. Персик сразу же признал бабушку вожаком их маленькой стаи, а за второе место стал упорно бороться с Варей. Когда бабушки не стало, Персик решил, что теперь главный в доме он, и стал настойчиво приучать Варю жить по своим правилам.
Прибирая Варю «к лапам», Персик прибегал к разнообразным средствам. Сначала, чтобы добиться желаемого, он вилял хвостом, улыбался и нежно ворковал. Если не получалось – лаял, рычал и требовательно топал лапами. Если и «силовые методы» не помогали, в ход шло последнее средство. Персик садился на попу, так что задние лапки смешно торчали в стороны и, сгорбившись, опускал мордочку до земли, сразу делаясь невыносимо несчастным. В такие моменты казалось, что он горестно размышляет о тяжкой участи собаки, попавшей в руки злобных, безжалостных людей. Торчащие задние лапки и треугольные ушки тряслись, сгорбленная спинка была такой душераздирающе скорбной, что Варя сразу сдавалась, ведь после смерти бабушки Персик был единственным родным и нежно любимым существом. Словом, Персик всегда получал все, чего хотел.
Чаще всего это была «доля Билли Бонса». Варя просто обязана была делить с Персиком каждый кусок, который ела сама. Она прекрасно понимала, что это неправильно, что нельзя во всем потакать собаке, но устоять перед Персиком чаще всего не могла.
Получив кусок липкого бутерброда, Персик брезгливо съел его и отправился спать. Хлеб с медом был пустяковой, не собачьей едой, но поступаться принципами Персик не желал.