Уинстон Черчилль. Последний титан - стр. 13
Личность, подобная Кокрану, не могла не произвести на Черчилля впечатление. Своей матери он характеризовал его как «самого интересного человека, которого я когда-либо видел», добавляя при этом, что у него «можно многому научиться». Кокран также смог разглядеть в молодом госте потенциал, отметив «мощь языка и широту взглядов» собеседника. Он с удовольствием согласится передать ему свой опыт по широкому кругу вопросов, став его ментором. Их общение не ограничилось личными беседами. Сохранилась также доверительная переписка, в которой Черчилль делился своими мыслями, замечая, например, что «обязанность правительств в первую очередь быть практичными», а также, что «среди всех талантов самым редким и ценным» является ораторское мастерство. Впоследствии Черчилль будет неоднократно вспоминать Кокрана и воздавать ему должное в своих мемуарах, статьях и речах, процитировав его даже во время знаменитого выступления в Фултоне. На примере ирландца он поймет, как можно дважды менять партийную принадлежность, сохраняя при этом верность своим взглядам. Общение с Кокраном научит его, что в политике, «как и в природе, края и границы всегда стерты и существует лишь немного линий, которые не смазаны» и которые нельзя переступать{19}.
Помимо общения с Кокраном Черчилль также проявил интерес к американскому образу жизни. Он признавал, что Нью-Йорк «полон противоречий и контрастов». Зато ему понравились трамваи, которые он назвал «идеальной системой, одинаково доступной богачам и беднякам». Также его поразило, что развитие трамвайной транспортной системы происходило не на средства, полученные после «конфискации собственности» или «деспотичного налогообложения», а в результате «простой деловой инициативы». В отношении американского общества он считал, что в нем превалирует практичность, которая «ставится во главу угла, заменяя романтику и внешнюю привлекательность». Негативное впечатление на него произвела американская пресса, главным свойством которой он считал «вульгарность». Впоследствии он выразит свое отношение к американским СМИ емким высказыванием: «Америка: туалетная бумага – слишком тонкая, а газеты – слишком толстые»{20}.
Пребывание Черчилля на Кубе было непродолжительным – меньше месяца. Он принял участие в нескольких стычках с кубинцами (сражениями их назвать нельзя), получив боевое крещение в день своего совершеннолетия. В одном из эпизодов пуля пролетела на расстоянии вытянутой руки от нашего героя, убив стоящую рядом лошадь. В другой раз пуля застряла в его соломенной шляпе, которой он укрывал лицо во время сна. «Нет ничего более волнующего, чем когда в тебя стреляют и не попадают», – скажет он через пару лет. Сам Черчилль под пули не лез, но прятаться от них также не стал. Матери он признавался, что в одном из столкновений с партизанами он «оказался в самой опасной части поля боя», где «достаточно наслушался свиста и жужжания пуль». За проявленную смелость испанское правительство наградило молодого искателя приключений медалью