Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - стр. 59

. В свое время хорошая информированность Черчилля о состоянии развития германских ВВС вызвала настороженность у небожителей с Уайтхолла. Стоящий на страже государственных секретов Морис Хэнки был вынужден даже просить «конфиденциально сообщить источники» получения столь подробных и закрытых сведений^>200. На что Черчилль уклончиво ответил, что обнародованные им данные являются исключительно плодом его собственных умозаключений^>201.

Третье замечание Брука касалось еще одной деликатной темы. Во второй книге первого тома Черчилль привел меморандумы, подготовленные им в бытность работы в военном кабинете. Но кто владеет правами на использование этих документов? Если правительство, тогда возникал неприятный вопрос – должен ли автор, который обнародует эти документы в своем произведении, делиться с правительством полученным гонораром? Вопрос был не праздный. В феврале 1946 года эта тема уже поднималась в парламенте, и нужно было быть готовым, к тому, что она вновь будет внесена в повестку дня.

Понимая, что его компетенций и полномочий недостаточно для решения подобного вопроса, Брук обратился за консультацией к контролеру Государственной канцелярии Норману Гиббу Скорджи (1884–1956). Тот ответил, что основания для разработки и утверждения нового правила есть, но самого правила – нет. Тогда Брук эскалировал вопрос на уровень премьер-министра, который вынес его на рассмотрение правительства. Тон заседания задал Эттли, отметив, что, по его мнению, Черчилль не обязан делиться своими литературными доходами с правительством. То ли находясь под влиянием масштаба фигуры экс-премьера, то ли видя себя в роли будущих мемуаристов, но члены кабинета не стали оспаривать высказанный тезис. Черчиллю был дан официальный ответ, что правительство не возражает против использования им документов, но при условии, что в разделе «Благодарности» будет сделана соответствующая приписка: права на определенные официальные бумаги принадлежат Короне и на их цитирование получено соответствующее разрешение. Аналогичная приписка появится и в последующих томах^>202.

Брук, как и многие другие британские политики и военные, согласившиеся помочь Черчиллю в его начинании, внес существенную лепту в творческий успех. Что вызывает закономерный вопрос – чем объяснялась столько активная поддержка чужого литературного проекта? В. Г. Трухановский считает, что участники описываемых событий были заинтересованы в том, чтобы предстать в новом труде в выгодном свете^>203. Но есть и другой мотивационный пласт. Черчилль писал не только о себе. Он писал о своей стране, о «великой старой британской нации, которая столько сделала для человечества»