Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - стр. 5

Чем обусловлено было изменение статуса Черчилля летом 1945 года, и какое положение на британском политическом небосклоне он занял на этот раз? Для ответа на эти вопросы придется вернуться немного назад, в праздничный май 1945 года. В то время как британцы по случаю победы радостно размахивали Юнион-Джеками и громко распевали патриотичные песни, британский премьер предавался грустным размышлениям в резиденции на Даунинг-стрит. Ему повезло больше, чем многим его согражданам, лишившимся в войне близких и крова. В семье Черчилля не было павших, а его любимый загородный дом Чартвелл, хотя и был закрыт на время войны, избежал налетов люфтваффе и попадания ракет Фау. И тем не менее почти шесть лет войны не прошли для политика бесследно, оставив эмоциональные шрамы от пережитых треволнений, катастроф и разочарований.

Сказывалось и физическое истощение. В последний день ноября 1944 года Черчилль отметил семидесятый день рождения. Он всегда отличался бодростью духа, быстротой мышления и оптимистичным настроем. Но годы управления правительством в условиях военного времени брали свое. Незадолго до юбилея он признался врачу, что «не проживет долго». Когда же тот попытался успокоить знаменитого пациента, заметив, что состояние его здоровья не внушает опасений, Черчилль добавил: «Я дико устал». В июле 1945 года он вновь вернулся к теме своего самочувствия, признавшись, что ему «ничего не хочется делать» и что он «лишился энергии». Еще через несколько дней он с грустью констатировал, что начал сбавлять обороты в своей деятельности, чего раньше за ним не замечалось^>9.

Война в Европе закончилась, нагрузка спала. Однако и этот факт повергал Черчилля в уныние^>10. Он не мог не радоваться достижению цели, к которой на протяжении пяти тяжелейших лет вел британский народ. Но после подписания актов о безоговорочной капитуляции Черчилль сошел с котурн международного внимания. В его жизни образовалась тревожная пустота, хотя места для борьбы как на внешнеполитическом, так и на национальном фронте оставалось предостаточно. Он начал усиленно готовиться к предстоящей встрече Большой тройки, рассчитывая и дальше отстаивать интересы своей страны на международной арене. Но главная борьба произошла не за столом переговоров в Потсдаме, а в его собственной стране. И результат этой борьбы оказался неожиданным, хотя и предсказуемым.

Всеобщие выборы в Великобритании не проводились с 1935 года, и этот факт довлел над премьером все время войны. Черчилль как никто понимал, что победа ознаменует собой не только достижение давно желаемой цели, но и необходимость проведения новых выборов в парламент, которые могут привести на капитанский мостик другого лидера. Расставаться с властью всегда тяжело, а после таких головокружительных событий, когда определялась судьба целых народов и стран, практически невыносимо. Одна мысль о том, что пребывание на Даунинг-стрит может оборваться после праздничных гуляний по случаю победы, приводила британского премьера в трепет. Своим коллегам он жаловался на «тень всеобщих выборов»