Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - стр. 25
Но в том-то и заключалась проблема, что «свет истории» мог оказаться не таким ярким и не таким долговечным, как ожидалось или хотелось. В самый разгар Второй мировой войны, в марте 1943 года, Черчилль обронил, что «достигнув своего возраста, я уже не имею личного честолюбия, и мне не приходится думать о своем будущем»>92. Лукавство! Именно в этом возрасте он и должен был «думать о своем будущем». На пороге стояли новые грандиозные события. Мир ускорялся. Ответственные посты занимали новые люди. Немного времени, и волна новоявленной реальности могла смыть песчаные следы былых свершений. Один принизит, другой пропустит, третий забудет, и не заметишь, как некогда слетавшее со всех уст имя уже редко вспоминается пришедшими на смену поколениями.
Такой сценарий может ожидать каждого. Такой сценарий мог ожидать и Черчилля. В 1942 году британским Министерством информации был опубликован официальный очерк о жизни страны в военное время. Имя премьера упоминалось только два раза, и то один раз вместе с именами других политиков, а второй – косвенно. В одной из работ, опубликованной в 1943 году и посвященной военным событиям, глава правительства также упоминался лишь дважды. В 1946 году по случаю парада Победы был подготовлен видеоролик, в самом начале которого Черчилля называют «архитектором победы», после чего он появляется в кадре всего один раз>93.
Чтобы не стать забытым, многие военные и политические деятели пытаются осветить из настоящего свое имя и свои свершения в будущем, публикуя мемуары или предавая огласке собственные дневники. Но этот вариант не устраивал Черчилля. Еще в молодые годы он отказался вести дневники и следовал этому принципу на протяжении всей своей жизни. На этот счет он придерживался следующего мнения: «Когда события развиваются с ошеломляющей скоростью и во всемирном масштабе, когда факты и оценки меняются день ото дня, когда личные отношения в официальных делах претерпевают изменения», оценки и мнения также подвергаются коррекции, а «позиция автора дневника остается или подчиненной, или узкой, или той и другой одновременно»>94.
Приведенные выше строки были написаны Черчиллем в эссе 1928 года про фельдмаршала Дугласа Хейга (1861–1928) и касались другого знаменитого военачальника первой четверти XX века Генри Юза Вильсона (1864–1922), вошедшего в историю не столько своим руководством Имперским генеральным штабом в период с 1918 по 1922 год, сколько насильственной кончиной от рук членов ИРА на пороге собственного дома и сорока одним томом дневников, «неблагоразумно» (как считал Черчилль) опубликованных его вдовой.