Ухабы судьбы (сборник) - стр. 76
– Не беспокойся, – грустно улыбнулся Алексей.
– Драться с тобой он будет не в состоянии.
После ухода Шевчука Сорокин до утра не сомкнул глаз. Старый приятель превратился в натурального вурдалака, сделался крайне опасен для окружающих и теперь его, Алексея, ни с того ни с сего публично вызывает на смертный бой! Если откажешься, во-первых, покроешь себя позором, во-вторых, все равно не остановишь зверюгу. С какой, спрашивается, стати нужно было убивать Савельева? Тот в любом случае не продержался бы против Апраксина дольше трех минут!
Вызов необходимо принять и раз и навсегда лишить Сергея возможности выступать на ринге. Но как? Убить?! Только если не будет иного выхода. Незачем на душу лишний грех брать да руки в крови пачкать… Вломить как следует, авось поумнеет? Не поумнеет! Он полностью во власти ведьмы! Что же остается? Сломать хребет, сделать паралитиком? Это даже хуже смерти…
Всю ночь Алексей метался по постели, вставал, ходил из угла в угол, часто курил, однако ничего подходящего не придумал.
В конце концов он решил положиться на волю божью, выпил большую дозу снотворного и с грехом пополам задремал. Снились ему перекошенное от злобы лицо Апраксина и залитый кровью ринг с мертвым Савельевым. В отдалении гнусно хихикала длиннолицая блондинка…
Получив от Апраксина фотографию Сорокина, госпожа Римма сперва решила наслать на Алексея порчу, несколько раз принималась за дело, но неизменно останавливалась на полпути. Чутье подсказывало ведьме, что это опасно[52], что есть у парня надежные защитники. Она помнила немало своих коллег, погибших лютой смертью во время подобных занятий. «Пускай уж лучше этот кусок мяса (так мысленно именовала Римма Сергея) сам прикончит приятеля, если же нет… Придется искать другие пути…» Тридцать первого декабря, выслушав хвастливый рассказ Апраксина об одержанных победах, целительница воспряла духом.
– С Сорокиным так же расправишься? – ведьма теперь не церемонилась, обходилась без вы.
Апраксин самодовольно выпятил грудь и раздулся от важности, как индюк.
– Раз плюнуть!
– Молодец!
Сергей поглядел на ведьму с собачьей преданностью, и если б имел хвост, то непременно бы им завилял.
– Пока он жив, от порчи тебе не избавиться, – на всякий случай напомнила Римма.
– З-з-наю! – процедил сквозь зубы Апраксин. Воображение незамедлительно нарисовало соблазнительную картину: Алексей в луже крови с лицом-месивом и со сломанной шеей. – На куски разорву гада! – с ненавистью добавил Сергей.
– Умница! – мурлыкнула ведьма…
Однако вечером того же дня разговор с шефом значительно поумерил ее восторги.