Угрюмое гостеприимство Петербурга - стр. 27

– Не по-гусарски, маркиз, не по-гусарски, – презрительно, как и в предыдущий раз, покачал головой поручик, прежде чем удалиться.

Но теперь Ричарду было все равно: этот гусар несколько лет добивался сердца девушки, которую любил. Ричард, любивший ее один день, уже добился права на свидание.

Молодой маркиз нашел Владимира Дмитриевича. Тот прощался с хозяином.

– Покорнейше вас благодарю за бал, Михаил Васильевич. Еще раз примите мои искренние поздравления с днем рождения вашей очаровательной дочери! Рад, безумно рад быть вашем гостем. А вот и наш молодой маркиз! Лорд Ричард, где же Дмитрий?

– Они с поручиком Курбатовым уехали… в кофейню, – солгал Редсворд.

– Молодежь! – воскликнул Воронцов и лукаво прибавил: – В моем возрасте уже не до кофеен. Я уезжаю домой.

– Я с вами, Владимир Дмитриевич, – сказал Ричард. – Вот только попрощаюсь с Александром Юрьевичем.

– Они с дочерью только что уехали, – объявил Ланевский.

– Что ж, князь, – произнес немного раздосадованный Ричард, – я благодарю вас за приглашение. Это огромнейшая честь для меня – быть гостем на празднике вашей прекрасной дочери. На празднике, ставшем триумфом ее торжества, поскольку ее очарование затмило сегодня ночью луну и звезды, свет ночных огней. Она блистала на сегодняшнем балу как первая красавица России, – безбожно лгал молодой Редсворд, который все эти слова относил не к дочери князя Ланевского, но к его племяннице. – Я счастлив был сегодня побывать здесь.

Попрощавшись, Ричард и Воронцов сели в карету, которая повезла их в сторону Малой Морской.

– Ну что, лорд Ричард, как вам Петербург? – спросил Владимир Дмитриевич.

– Belle, trиs belle, – отвечал Ричард.

А про себя подумал: beauty.

Что за комиссия, Создатель,

Быть взрослой дочери отцом!

А.С. Грибоедов

– Позор, Анастасия Александровна, позор! – восклицал Демидов, вернувшись с дочерью домой. – Как ты могла, как у тебя совести хватило принять это приглашение на вальс?

– Mais, papа, je suis…[14]

– Не надо изъясняться по-французски, когда я гневаюсь на тебя! – перебил Александр Юрьевич. – Ты моя единственная дочь! Мое дорогое дитя! Как можешь ты позорить наше имя?

– Но, papа, я…

– Я не закончил, не перебивай! – гневно воскликнул князь. – Я столько лет жил одной тобой! Как ты могла предать мою любовь?

– Papа, позвольте мне ответить, – гордо произнесла Анастасия.

– Говори!

– Я всегда любила вас и дорожила вашим мнением, – спокойно начала княжна, – вы воспитали меня и дали мне образование. Вы ничего не жалели для меня. А я всегда стремилась угодить вам, и мне всегда хотелось, чтобы вы мной гордились. Но разве я хоть раз совершила опрометчивый поступок? Разве хоть раз я запятнала свою честь и ваше имя?