Угроза для жизни - стр. 26

Параллельно со всем этим Мишка был заядлым грибником. Среди людей обычно есть те, кто обожает вставать в 4 утра, одеться соответствующим образом, умотать на электричках или, что, безусловно, приятнее, своим ходом куда-нибудь в лишь ему ведомую глушь и бродить там, выискивая в сыром лесу дары природы и бережно складывая в корзину. Зато по возвращении домой они теряют к собранным грибам всякий (а именно гастрономический) интерес, взваливая на домашних все тяготы обработки и готовки осеннего урожая. (Справедливости ради стоит заметить, что эта категория грибников самая малочисленная.) Есть и такие, кто питает к грибам чисто практический интерес – от изысканных жульенов до дедовской картошки с опятами; но чтобы встать в несусветную рань, и тем более тащиться в леса – боже упаси! Мишка же принадлежал к третьим охотникам до грибов: он и собирать их любил и есть. Таким образом, осень была для Мишки полна удовольствий, обещая сладостный сбор сокровищ Берендея и употребление этих самых сокровищ внутрь.

Каждый раз, когда лето начинало хмурить тяжелые потемневшие облака и терять, словно волосы, листья, Мишка радостно готовился к своим лесным забавам. Впрочем, как истинный грибник, Мишка отлично знал, что и до осени, то есть летом, грибы – отдельные виды – тоже присутствуют в лесах, чем, разумеется, пользовался. Но все же осенью количество трофеев было значительно больше. До знаменитого выигрыша он не гнушался электричками, а потом добирался до заветных мест уже на «Волге». Действовал он всегда только в одиночку, не доверяя никому своих грибных заповедников, как и всякий истинный грибник; Зинка же к походам в лес относилась как к визитам в женскую консультацию: со смесью брезгливости и инстинктивного страха. Возвращался Мишка из леса на машине чуть ли не до крыши в грязи, и поэтому напоминающей гигантские башмаки великана-целинника. Возвращался усталый, пахнущий сыростью и счастливый. Потом он несколько часов подряд перебирал свою добычу, чистил и мыл, привлекая к этому занятию Зинку. Часть грибов он непременно сушил на своей даче, часть собственноручно засаливал, часть грамотно превращал в специальные грибные консервы-полуфабрикаты, готовые, например, к жарке. В грибах он разбирался прекрасно и отравление этими самыми лесными дарами считал уделом дураков и белоручек.

Так одно удовольствие у него плавно перетекало в другое – когда он сидел на кухне у Зарокова, накалывал вилкой крепкий, прямо-таки плакатный грибок, с восторгом рассматривал, как с него капает прозрачный тягучий сок, держа наготове рюмку с водкой.