Угонщица - стр. 1
Корректор Татьяна Полохина
Дизайнер обложки Ольга Антюфеева
© Инна Полежаева, 2022
© Ольга Антюфеева, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0055-6757-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
УГОНЩИЦА.
Я несовременная. Совсем. Как говорит брат моего парня – отсталая. Я ненавижу делать селфи. Не потому что страшная. Просто считаю, так делают те, кому нечем заняться, и малолетние дурочки. Я терпеть не могу клубы, клубную музыку и все шумные мероприятия. Меня нет в «Инстаграме» (запрещен в РФ), что приводит в ужас всех моих знакомых. Список бесконечен: селфи, лайки, хэштеги, статусы…
Я не знаю, почему я такая, но какая есть. И мне тридцать лет. И это траур для большинства моих родственников, так как я все еще не замужем. А гражданский брак, по мнению большинства моей родни, – это ужасно. Но вот в данном вопросе я, к счастью, не совсем из каменного века. Наоборот, считаю, лучше пожить вместе хотя бы немного, потому что элементарно стоящие в углу носки могут послужить причиной развода.
Кстати, о носках.
– Вася! Ты мне в стирку вещи отдал? – я старательно впихивала в небольшую по объему стиральную машину кучу белья, именуемую как «черное».
– Вроде да, – пробубнил Васька.
Василий – мой парень, с которым смирились мои родственники. Сами навялили, сами повозмущались нашему решению жить вместе и сами смирились. Как это бывает, к тридцати годам тебя усердно начинают знакомить со всеми одинокими сыновьями маминых подруг. Как правило, они все не были женаты по неясным причинам. При ближайшем рассмотрении выясняется, что причина проста: тяжело оторваться от маминой юбки и груди. Категория, именуемая в народе «маменькин сынок». Я прошла через пять кругов ада: пять маминых знакомых, дальних и не очень, навяливали мне своих великовозрастных одиноких сыновей. Василий был шестым. Моя попытка номер шесть! Удивительным образом я обнаружила, что он не маменькин сынок, а просто странный. Живет человек в своем мире, своими интересами, и плевать он хотел на требование общества, что пора жениться и родить двоих детей, маткапитал как-никак дадут. Стали мы с ним на этой почве общаться посредством мобильника, даже в парк вышли один раз. Но из него романтик – как из меня блогер. Поэтому решили, ну хорошо ж нам вместе, ну так а чего б и не пожить.
Родня впала в эйфорию, которая длилась недолго. Ибо Василий к быту оказался не приспособлен, гвоздь вбить в стену ровно – и то не мог. Зарплату на заводе (да-да, на заводе, а вы думали!) получал среднестатистическую. Жилплощади не имел. Страсти особой по отношению ко мне не выказывал. Короче, постепенно минусы затмили один жирный плюс – у меня был парень. Но тут уже что поделать, не выгонять же всем семейством его – решили мои дядьки, тетки и мама. Оставили нас в покое. Ворчали тихо по углам. Вот уже полтора года. Теперь еще добавился минус конкретный, не дающий покоя родившимся в СССР. Почему ж он, паразит эдакий, в ЗАГС не зовет. Уже хоть какой, а муж нужен, печать в паспорт и так далее.
– Есть хочешь? – крикнула я, справившись с машинкой.
– Нет, наверное, – пробубнил Васька.
Значит, хочет, так всегда. Он сидел у компа, как обычно, стрелял из танка или чего там. Стоило поставить рядом тарелку с едой, как она моментально опустошалась без отрыва от производства, так сказать. Моя мама, глядя на это, говорила, что у меня уже есть ребенок, и как же я буду справляться с двумя, когда придет время настоящего малыша.
Я разогревала суп и смотрела на дождь за окном. Какой-то парень несся с букетом цветов. Васька никогда не дарил мне цветов. Не могу сказать, что страдала от этого. Я вообще не могу сказать, любила ли я его, я не знаю, что это. Да, мне, как всем, хотелось секса. Да, у меня были парни до этого. Но ни разу я не могла сказать, что влюбилась до крышесносного состояния – симпатия и секс. Симпатия и дружба. Ни романтики, ни свечей, ни цветов. Я по этому поводу не расстраивалась никогда, просто приписывала все к тому же, что я странная, отсталая и так далее.