Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург - стр. 57

Нашел Евсеев и свидетеля «деятельности» Амозова при ликвидации восстания белогвардейской «Черной армии» в Уфе. Выяснилось, что никакого участия в подавлении восстания он не принимал и по ранению в больнице не лежал. Что же касается активного участия Амозова в «подавлении белогвардейского восстания» в городе Дмитриеве Орловской губернии, то, как показала свидетель Наумова, такого восстания… вообще не было.

Но одного ордена Красного Знамени Амозову было мало. В июне 1924 года он пишет рапорт на имя командующего Ленинградским военным округом В. М. Гиттиса, где вновь расписывает свои заслуги и просит наградить его вторым орденом Красного Знамени. Правда, военные оказались более недоверчивыми, чем Смелянский, и ордена авантюрист не получил.

Однако неунывающий Амозов – уже как «ветеран революции» – тут же добивается освидетельствования комиссией Сануправления Кремля. В итоге ему была назначена персональная пенсия, что по тем временам позволяло жить достаточно комфортно. 5 мая 1931 года Амозов «пробил» себе еще и право на ношение жетона «Честному воину Карельского фронта».

Но жажда личной славы буквально сжигала его. Амозов добивается для себя персонального места в экспозиции историко-революционных музеев Петрозаводска и Новгорода, где он был представлен как один из главных «учредителей и борцов за советскую власть» в этих регионах.

Но в Лодейном Поле, маленьком райцентре Ленинградской области, у самозванца вышла осечка. Амозов явился в местный музей в форме командира Красной Армии, при бинокле и оружии, и, не найдя себя в экспозиции, устроил директору музея Г. У. Варичу разнос. Разгневанный Амозов буквально орал на директора музея, обвиняя, что тот ничего не делает, хотя во многих музеях ему, Амозову, «отведено почетное место, в том числе и в Петрозаводске».

Варич был выдвиженцем: в музей пришел буквально с паровоза, где работал кочегаром. На крик «заслуженного большевика» он отреагировал по-пролетарски спокойно, пообещав рассмотреть материалы, которые Амозов предусмотрительно принес с собой в большом чемодане. Это были «мемуары» рассказывающие о его «заслугах» перед советской властью. И чего там, в этих воспоминаниях, только не было! И организация взрыва новгородского губернатора Иславина, и фантастический побег от полицейских… А главное – Амозов приписал себе участие в собрании большевиков в особняке Матильды Кшесинской, встречу в 1917 году в Териоки (Зеленогорске) В. И. Ленина, которому «лично отдал рапорт и вместе с ним вернулся в Петроград и участвовал в митинге на Финляндском вокзале».