Уголовно-процессуальное законодательство РФ 2001-2011 - стр. 25

Хотя Конституционный Суд РФ и воздержался от упоминания истины как цели доказывания, однако и без упоминания данного термина понятно в каких целях суд обязан принять все зависящие от него меры к получению доказательств.

Отсюда опять-таки вытекает, что исключенная из УПК РФ ст. 20 УПК РСФСР, несмотря на ее отсутствие в тексте закона, продолжает действовать. Аналогично продолжает действовать и ч. 2 ст. 243 УПК РСФСР.

При таком положении вещей становится совершенно непонятно, почему возвращение уголовного дела на дополнительное расследование противоречит принципу состязательности, а восполнение пробелов в представленных прокурором доказательствах самим судом вполне соответствует этому принципу.

Невольно напрашивается вывод, что ликвидация законодателем указанного института связана не с принципом состязательности, а с необходимостью устранить волокиту и обеспечить право обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки. Но это все-таки право обвиняемого, которое он может использовать по собственному усмотрению в зависимости от конкретной ситуации. В конце концов право заявлять ходатайство о возвращении уголовного дела на дополнительное расследование принадлежало и стороне защиты. И она этим достаточно часто пользовалась.

Такая, казалось бы, парадоксальная ситуация возникала в тех случаях, когда защита понимала, что шансов на оправдание нет. В лучшем случае можно рассчитывать на признание обвиняемого виновным в менее тяжком преступлении. При возвращении же дела на дополнительное расследование в силу большой загруженности следователей в 85 % случаев такие дела, хотя и по нереабилитирующим основаниям, но тем не менее прекращались^>10. И такой исход дела, конечно же, более благоприятен для обвиняемого. Поэтому на часто звучащий в юридической литературе вопрос относительно того, сколько за возвращенными на дополнительное расследование и впоследствии прекращенными делами стоит оправдательных приговоров, хочется поставить и другой вопрос: сколько за такими делами стоит обвинительных приговоров?

Что же касается прокуроров, то они не только заявляли такие ходатайства реже, чем сторона защиты, но и приносили протесты на решения суда в кассационную инстанцию, которая почти каждое третье решение суда отменяла с направлением дела на новое судебное разбирательство^>11.

Действительно, зачем прокурору заявлять такие ходатайства, если суд сам может восполнить неполноту расследования?

Однако какими бы широкими полномочиями по доказыванию ни обладал суд, он не может выйти за пределы того обвинения, которое сформулировано в обвинительном заключении. Даже с поправками, которые внесены в ст. 237 УПК РФ, возвращение уголовного дела прокурору по такому основанию, как необходимость предъявления обвиняемому более тяжкого обвинения, не предусмотрено.