Уголовно-процессуальное законодательство РФ 2001-2011 - стр. 17

. Общепринятым на сегодняшний день является и тезис о том, что наиболее соответствующей формой уголовного процесса, отвечающей вызовом демократического правового государства, функционирующего на основе принципа разделения властей и объявившего защиту прав и свобод человека высшей ценностью, является состязательная форма разрешения уголовно-правового конфликта. Поэтому неудивительно, что указанная идея приобрела конституционно-правовой статус (ч. 3 ст. 123). Построение уголовно-процессуальных отношений на основе принципа состязательности актуализировало теорию процессуальных функций, в основе которой положено деление участников процесса на группы по такому существенному признаку, как противоречивость процессуальных интересов, в силу чего появляются такие структурные образования, как стороны, требующие наличия нейтрального и независимого от сторон суда, осуществляющего функцию разрешения возникшего правового конфликта, т. е. функцию правосудия.

Поскольку состязательная форма процесса имеет многовековую историю, то А. В. Смирнов совершенно справедливо отмечает, что «публичная состязательность постиндустриального периода общественного развития уже не то, что частно-исковая состязательность XIX века»^>3. Более того, состязательность в публичном по своему характеру уголовном процессе, которая должна функционировать с учетом всех конституционных принципов и норм международного права в области прав человека, вносит существенные коррективы в традиционную структуру уголовно-процессуальных отношений, на которой зиждется принцип состязательности. Проблема в том, что указанная структура ориентирована исключительно на разрешение конфликта между государством и лицом, обвиняемым в совершении преступления, а потому не учитывает конфликта, который может иметь место между государством и жертвой преступления. А этот конфликт реален и тоже, согласно ст. 52 Конституции РФ, должен быть разрешен судом. Это обстоятельство постоянно вносит свои коррективы в интерпретацию принципа состязательности, осуществляемую в том числе Конституционным Судом РФ. К сожалению, позиция Конституционного Суда РФ по этому вопросу оказалась недостаточно последовательной, а поскольку далеко не все его решения приобрели надлежащую процессуальную форму, то перед законодателем стоит непростая задача их системного осмысления. Именно этому и посвящена данная статья.

Затронутая нами проблема защиты прав жертв преступлений оказалась непосредственно связанной с такими остро дискуссионными проблемами, как роль суда в состязательном процессе, а также вечной для процессуальной науки проблемой истины. С одной стороны, именно суд должен обеспечить конституционные права жертвы преступления, а с другой стороны, такие полномочия суда могут быть расценены как побуждение к активной деятельности, особенно когда речь идет о таком тяжеловесе, как сторона обвинения, представленная органами государственной власти, которая априори является более сильной, поскольку располагает несравненно большими как организационными, так и процессуальными ресурсами по сравнению со стороной защиты. Такое фактическое неравенство, безусловно, учитывается законодателем, который предоставляет стороне защиты определенные процессуальные преимущества. Поэтому если рассматривать органы государственной власти, осуществляющие функции обвинения, как достаточно сильную и самодостаточную, а потому эффективно функционирующую сторону в споре со стороной защиты, то проблем с защитой прав и законных интересов жертв преступлений, казалось бы, вообще не должны возникать. Поэтому она в классической теоретической концепции состязательной формы процесса и не возникает. Однако реальность свидетельствует о том, что органы государственной власти, на которые возложена публично-правовая обязанность по осуществлению функции обвинения и тем самым защиты прав жертв преступлений, далеко не всегда добросовестно и эффективно выполняют указанные обязанности. Отсюда и возникают проблемы, связанные с защитой гарантированных Конституцией РФ прав потерпевшего на доступ к правосудию и возмещению причиненного ему материального и морального вреда, которые должны обеспечиваться правосудием (ст. 52 Конституции РФ).