Удовольствие есть наказание - стр. 9
Чувства же, высокие и непонятные, никому и не были нужны. Как и Элис. Ей ведь и вправду неведомо было, что такое любовь. Ей знакомы были привязанность, связь, влюблённость, но никогда не было этого высокого ощущения.
Такого ощущения, будто стараешься улететь далеко‑далеко отсюда.
Ведь только здесь можно не любить. И до сих пор в мыслях у этой девчонки не укоренились представления о высоком, ибо не до этого было. Дело было лишь до удовлетворения своих грязных, низменных, я бы даже сказал "животных" потребностей.
В сущности, ведь Элис этого и не надо было.
Ей нужна была ласка, а не все последствия, вытекающие из неё. Но ждать Элис не хотелось – у всех в её классе с пятнадцати лет начинали появляться парни, и ей тоже захотелось вкусить эту сладость, растягивающуюся обычно на месяца два. Боль от отсутствия парня возвращалась к ней день за днём. Но всё изменилось с того момента, как её собственное тело стало любо самой Элис.
И эти тёмные волосы с рыжиной, и эта ключица, высовывающаяся из‑под топика, и эти малые упругие груди, и в особенности эти мужские икры с ягодицами.
Разбитое от отсутствия любви сердце начало собираться воедино. Она об этом не думала. Элис вообще мало о чём думала, если это не касалось отношений. Но со всей своей усердностью и любовью к себе она так ничего и не делала, а лишь ждала принца на белом коне. Каковы старания – таков и жених. Клаас нашёл Элис в соцсети, где они обменялись паролями от страниц. Элис казалось, что это лишь сблизит их, но два влюблённых идиота продолжали общаться на интимные щекотливые темы с посторонними людьми. Самый лучший период в её жизни был именно тот, когда она впервые встретила Клааса.
Тогда Элис почувствовала максимальное удовольствие от отношений с мужчиной.
Эти поцелуи ей до того нравились, что уже надоели.
Но без них было вовсе скучно и неинтересно обниматься в беловатом такси. Элис это освежало и давало надежду на новую ласку. Она таяла в этих объятиях, приглушая тем самым внутреннюю боль от невидимого расставания со своими родителями. Рельса увидел то, что её любимое тело уже бежит к стальной двери, которая сейчас становилась единственной опорой на его пути. Элис тоже его заметила, но поглядела как‑то странно, будто он был сейчас совсем не к месту. В своей голове Рельса уже приготовил это признание, оно даже выбегало с его зубов, оставаясь на кончике языка. Оно лилось этими благозвучными сочетаниями слов, что обычно говорят молодые люди при признании. Как человек, которому долго не давали говорить, Рельса проговорил около десяти минут, посекундно добавляя в свою речь всё более и более красочные эпитеты, дабы ей польстить. Её уши нещадно впитывали данную информацию. Хочется же человеку быть объектом чьих‑то вожделений и ночных фантазий! Таковы уж люди. Она обдумывала его слова не слишком долго, ибо знала, что за плечами виснет грозный взгляд.