Удольфские тайны - стр. 99
Жестокий тон, с которым мадам Монтони оповестила племянницу о неизбежной разлуке с Валанкуром, лишь обострил боль разочарования. С трудом обретя дар речи, Эмили спросила, что стало причиной этой неожиданной перемены в отношении Валанкура, а в ответ услышала, что синьор запретил этот союз, считая его недостойным племянницы.
– Я всецело подчиняюсь решению синьора, – добавила тетушка, – но должна заметить, что никогда особенно не благоволила к шевалье и с крайней неохотой дала согласие на ваш брак. Я проявила слабость – порой бываю так глупа! – к вашим переживаниям и уступила голосу сердца. Спасибо, синьор должным образом указал на неразумность моего решения. А вот ты должна подчиниться воле тех, кто лучше знает, что хорошо и что плохо. Поверь, я сделаю все, чтобы твоя жизнь сложилась благополучно.
Если бы Эмили не испытала столь глубокого потрясения и услышала хотя бы слово из обращенного к ней красноречивого монолога, то с трудом справилась бы с изумлением. Какими бы ни были слабости мадам Монтони, она не могла обвинить себя в сострадании к чувствам других, а особенно к чувствам подопечной. То же самое тщеславие, которое недавно заставило ее одобрить союз с семьей мадам Клэрваль, теперь, когда брак с Монтони повысил ее самооценку, а вместе с ней и виды на будущее племянницы, послужило причиной отмены свадьбы.
В этот момент Эмили чувствовала себя слишком расстроенной и растерянной, чтобы возразить тетушке или обратиться с мольбой. Наплыв чувств не позволял произнести ни слова, а потому она удалилась в свою комнату, чтобы обдумать внезапные изменения в своей судьбе. Возникло даже подозрение, что Монтони желает возвыситься за ее счет, а его непосредственный интерес сосредоточен на друге Кавиньи. Перспектива путешествия в Италию пугала еще больше, ведь в то время страну раздирали кровавые междоусобные войны. Каждое крошечное государство воевало с соседями, и даже каждый замок находился в постоянной опасности быть завоеванным и разрушенным. Эмили представила человека, чьим непосредственным заботам ее поручат вдали от Валанкура: при одной лишь мысли о возлюбленном все остальные образы померкли, а печаль снова стала невыносимой.
Несколько часов миновало в состоянии душевного смятения. Когда же пришел час обеда, Эмили попросила разрешения остаться в своей комнате, однако этим вечером мадам Монтони сидела за столом в одиночестве и потому ответила отказом. Обед прошел в молчании: Эмили глубоко страдала, а тетушка переживала из-за неожиданного отсутствия супруга. Ее тщеславие было уязвлено таким пренебрежительным отношением, а ревность обострилась подозрениями, что у супруга тайное свидание. Когда слуги убрали со стола и удалились, Эмили снова заговорила о Валанкуре, однако тетушка не снизошла до жалости, а даже, наоборот, разгневалась оттого, что осмеливаются противоречить ее воле и ставят под сомнение авторитет Монтони. Долгий мучительный разговор оказался напрасным, и Эмили ушла к себе в слезах.