Удольфские тайны - стр. 52
Сен-Обер ответил, что если бы мог объяснить причину, то данное ей обещание оказалось бы бессмысленным.
– Тебе достаточно осознавать важность точного выполнения моих указаний. Под этой же доской ты найдешь двести луидоров в шелковом кошельке. В те времена, когда провинцию наводнили разбойники всех мастей, тайник был устроен как раз для того, чтобы хранить там имевшиеся в замке деньги. Я должен взять с тебя еще одно обещание: что ты никогда, даже при самых тяжелых обстоятельствах, не продашь замок Ла-Валле.
Далее Сен-Обер потребовал, чтобы, выходя замуж, дочь оговорила в брачном контракте, что замок всегда будет принадлежать ей, а затем подробно изложил нынешнюю финансовую ситуацию:
– Двести луидоров и те деньги, которые сейчас при мне, – это все наличные средства, которые я тебе оставляю. О последствиях банкротства месье Моттевиля ты уже слышала. Ах, дитя мое! Я оставляю тебя в бедности, но не в нищете, – добавил он после долгого молчания.
Не в силах ответить, Эмили опустилась на колени возле кровати и оросила слезами руки отца.
После беседы душа Сен-Обера заметно успокоилась, и, утомленный долгой речью, он погрузился в сон, а Эмили продолжала смотреть на отца и плакать – до тех пор, пока не услышала осторожный стук в дверь.
Пришел Лавуазен и сообщил, что исповедник из соседнего монастыря ждет внизу и готов причастить больного. Эмили не захотела тревожить отца, но попросила передать, чтобы священник не уходил.
Сен-Обер проснулся в помутненном сознании и не сразу узнал сидевшую возле постели дочь, а узнав, беззвучно пошевелил губами и протянул к ней руку. Эмили сжала безвольную ладонь, пораженная печатью смерти на дорогом лице. Через несколько мгновений, когда взгляд отца стал более осмысленным, она спросила, не желает ли он побеседовать с исповедником. Он ответил, что готов к встрече. Как только священник явился, Эмили вышла из комнаты. Исповедь продолжалась около получаса. Вернувшись, Эмили нашла отца крайне взволнованным и осуждающе посмотрела на патера, который не сказал ни слова – лишь поднял на нее печальный взгляд и отвернулся. Дрожащим голосом Сен-Обер пригласил дочь помолиться вместе с ним и спросил, не желает ли Лавуазен присоединиться к молитве. Старик пришел вместе с Агнес. Все опустились на колени возле кровати, а святой отец прочитал заупокойную молитву. Сен-Обер лежал с умиротворенным лицом, внимая обряду. Из-под опущенных век то и дело текли слезы, а Эмили и вовсе рыдала, прерывая священника.
Закончив молитву и совершив последнее помазание, святой отец удалился, а Сен-Обер знаком попросил хозяина подойти ближе, взял его за руку и, немного помолчав, слабым голосом произнес: