Удивительные сюжеты Шекспира - стр. 16

С этими словами она отдёрнула занавес. Король впился взором в прекрасную статую покойной жены, не в силах вымолвить ни звука.

– Я высоко ценю ваше молчание, – сказала Паулина. – В нём больше изумления, чем в словах. Но отвечайте – похожа ли она?

– Вылитая Гермиона! – ответил потрясённый король. – Но в жизни она была моложе, у неё не было морщин.

– О да! – согласился Поликсен.

– В этом отразилось искусство скульптора, – ответила Паулина. – Он изобразил её такой, какой она была бы теперь.

Леонт всё никак не мог оторвать глаз от статуи.

– Если б я знала, государь, – сказала Паулина, – что бедное изваяние вас так взволнует, то никогда бы его вам не показала.

– Не закрывай завесы, – только и мог вымолвить Леонт.

– Довольно, не смотрите так пристально, не то вам придёт в голову, что она движется.

– Пусть! Пусть! – воскликнул король. – Смотри, она как будто дышит!

– Нет, лучше уж я задёрну занавес, – сказала Паулина, – а то вам покажется, что статуя жива.

– Ах, Паулина, – ответил Леонт, – жаль, что мне так не казалось все минувшие годы!

– Если вы выдержите такое потрясение, я заставлю статую спуститься вниз и взять вас за руку, – сказала Паулина. – Но я боюсь, что вы сочтёте это колдовством.

– Делай всё что угодно – я буду только счастлив, – ответил король.

И вот, к изумлению присутствующих, статуя сходит с постамента, спускается по ступенькам и обнимает короля, а он в ответ обнимает и целует её – ведь это вовсе не статуя, а живая, настоящая Гермиона, его королева! Все эти годы она тайно жила в доме Паулины, не открываясь мужу: она знала, что Леонт раскаивается, но не могла простить ему потери новорождённой дочери.

Теперь, когда Утрата нашлась, Гермиона простила мужа, и они вновь стали одной семьёй. Наградой Леонту за долгие годы раскаяния стал тот миг, когда он вновь заключил любимую жену в объятия.

А Флоризель и Утрата сыграли свадьбу и жили вместе долго и счастливо.

[17]

В давние времена в Англии царствовал король Лир. Он был стар, устал править королевством и желал лишь одного: спокойно прожить остаток своих дней рядом с тремя любимыми дочерьми. Две из них уже были замужем: одна за герцогом Альбанским, другая за герцогом Корнуэльским, а на руку и сердце младшей дочери претендовали герцог Бургундский и король Французский. Лир созвал дочерей и объявил, что намерен разделить королевство между ними.

– Но сначала, – сказал он, – я хочу узнать, насколько велика ваша любовь ко мне.