Удивительное свойство моряков жить под водой - стр. 4

Я сидел как истукан, а Валя играла на флейте под «минус». Было чудесно. Над сценой порхали разноцветные бабочки от прожектора, мягко пульсировал downtempo. Молодые люди с затуманенным взором, лишенные всяческого напряжения, двигались плавно, как рыбки в аквариуме. Всё располагало к релаксации. Можно было целую вечность сидеть и ни о чем не думать.

Я дождался, когда Валя спустится со сцены, подошел к ней и сказал:

− Привет.

− Привет, – кивнула она.

− Я – Слава. Но все зовут меня Фома, у меня фамилия Фомин.

− Я – Валя.

− Я знаю. Посидишь со мной?

− Не хочется.

− Чем-то расстроена?

− Нет.

− Как тебе эта жара?

− Пройдет.

− Слышала про о пожар позапрошлой ночью?

− Ага.

− А знаешь кто горел?

− Нет.

− Представляешь, один чудак готовил эликсир вечной молодости, ну и погорел на своей алхимии.

− Откуда такие сведения?

− Точно знаю. Так скажем, от лица, участвовавшего в опытах.

Валя промолчала. Наверное, ей было не интересно.

− Я раз в неделю прихожу сюда, ты хорошо играешь на флейте.

− Спасибо, приходи чаще. По четвергам я здесь играю на саксофоне с группой, − улыбнулась Валя и пошла к махавшей ей из глубины зала пухлой девице в тельняшке, заправленной в просторный джинсовый сарафан.

− Да я уезжаю завтра…

Зачем я так сказал, не знаю, никуда я не собирался. Но, видимо, это был единственный способ задержать Валю хоть на мгновение. Глядя вполоборота, она спросила:

− Далеко?

− Далеко… Очень далеко. Можно я буду тебе писать?

− Что писать? – не поняла Валя.

− Письма.

− Зачем?

− Это будет длинное путешествие. Надо с кем-то делиться впечатлениями. У меня нет близких людей, я совсем один в этом мире.

Валя некоторое время смотрела, как будто чуть приблизившись из глубин своей вселенной, чтоб разглядеть, так ли уж я одинок.

− Тебе дать электронный адрес?

− Нет. Я буду писать на бумаге, присылать в конверте вместе с рисунками. Я еще и рисую. − Я протянул ей новенький икеевский карандаш, приготовленный заранее.

Она молча написала адрес на подставке для пивной кружки. Потом Валя опять увлеченно играла на флейте, а я рисовал ее профиль на обратной стороне картонной подставки и думал, как же меня угораздило сподобиться на ту чушь о поездке.

5

На следующее утро только я открыл глаза, как почувствовал жар, идущий от распахнутого окна, и сразу понял − в городе делать больше нечего. Если так дело пойдет дальше, раньше чем через месяц я все сбережения спущу в барах и выгорю изнутри.

Я осмотрел комнату, глянул на окно. Куда же податься? Раньше с женой весь год, дожидаясь отпуска, мы мечтали о том, как смотаемся на недельку к ее родителям на дачу, затерявшуюся в окрестностях тихого старорусского Боровска. Или соберем рюкзаки и отправимся в горы к друзьям на Алтай. Или двинем автостопом, хоть я и староват для этого, к родственникам жены на Волгу в Самару. Это всё были походы в ширину. Пришло время действовать иначе – в высоту, а лучше в глубину.