Удивительное путешествие Нильса с дикими гусями - стр. 17
Вслед за тем над равниной проплывает ещё одно облако. Оно останавливается над каждым двором, над каждой хижиной и усадьбой, над ярмарочными площадями и городами, над фермами и станциями железной дороги, над рыбацкими деревнями и сахарными заводами. Всякий раз, как оно останавливается, с земли к нему поднимается маленький вертящийся столб, как будто состоящий из подвижных песчинок. Облако от этого увеличивается, и когда оно в окончательном объёме приплывает к Куллабергу, то это уж не облако, а облачная стена, от которой на землю падает длинная тень. Когда она останавливается над площадью, то заслоняет солнце, и воробьи дождём начинают спускаться на один из скалистых пригорков.
Наконец показывается самое большое облако. Оно составилось из многих стай, слетевшихся с разных сторон и соединившихся вместе. Цвет его серо- синий, и ни один луч солнца не проникает сквозь него. Оно кажется мрачным и страшным, словно грозовая туча, и как будто сулит несчастье: из него доносится пронзительный, насмешливый хохот и зловещее карканье. Звери на площадке чувствуют облегчение, когда оно рассыпается и превращается в воронов, ворон, сорок и галок.
После этого на небе, кроме облаков, появляются ещё разные линии и чёрточки. С востока и северо-востока показываются пунктирные линии. Это лесные птицы – тетерева, глухари, – летящие длинными рядами на расстоянии целой сажени одна от другой. Болотные птицы летят в странном порядке: треугольником, длинным зубцом, крючком или полукругом.
По обычаю, издревле установившемуся на Куллаберге, игры открыли вороны воздушной пляской. На смену воронам вприпрыжку явились зайцы. Они не соблюдали особенного порядка и бежали то поодиночке, то по три-четыре в ряд. Все они встали на задние лапы и так стремительно кинулись вперёд, что только замелькали их длинные уши.
Когда зайцы напрыгались, настала очередь больших лесных птиц. Сотни тетеревов, в блестящем чёрно-буром оперении, с красными бровями, бросились к большому дубу, стоявшему посреди площадки. Тетерев, сидевший на верхней ветке, напыжился, опустил крылья и поднял хвост кверху, вследствие чего показались нижние белые перья. Затем он вытянул шею и издал несколько низких звуков: «Тэк-тэк-тэк». Больше он ничего не мог произнести, только в горле у него клокотало. Затем он закрыл глаза и прошептал:
– Зис-зис-зис! Слышите, как хорошо? Зис-зис-зис!
Он впал в такой экстаз, что уж не видел ничего окружающего. Пока первый тетерев тянул своё «зис-зис-зис», три тетерева, сидевшие веткой ниже, стали щёлкать, и не успели они окончить своего припева, как на смену им выступили десять других, сидевших ещё ниже. Так шло от ветки к ветке, пока все несколько сот тетеревов не принялись щёлкать, свистеть, токовать. Все они впадали в экстаз от собственного пения, и это заразительно действовало на остальных зверей. Раньше у них кровь слегка волновалась, теперь она стала кипеть.