Удивительная история русского предпринимательства - стр. 32
В 1865 году Козьма Терентьевич купил подмосковную усадьбу Кунцево, принадлежавшую ранее князьям Нарышкиным. Вот здесь московской богеме было где разгуляться. Более того, здесь можно было не только гулять, но и жить. Что многие и делали, арендуя у Козьмы Терентьевича за смешные деньги гостевые домики под дачи.
Козьма Терентьевич и Клеманс Карловна с гостями на даче в Кунцеве. Фотография 1890-х годов
В кунцевском Большом доме Солдатёнкова все поражало великолепием: куда ни глянь – золото и красное дерево. Над лестницей, под лестницей, в залах – более двухсот картин известнейших мастеров кисти. Там – «Грачи прилетели», тут – «Вирсавия», в столовой – «Завтрак аристократа» и «Чаепитие в Мытищах», в библиотеке – «Весна, большая вода», в гостиной – самый большой эскиз к «Явлению Христа народу». Стены в гостевых комнатах были отделаны кожей, парчой и бархатом. Шайки в бане были исключительно серебряные, и это не шутка. Каждый вечер в саду гремели фейерверки, а на Петров день в березовую рощу собирали народ из окрестных деревень и устраивали массовые гулянья, с гармошками, с прыганьем через костер, с цыганами, с протяжными русскими песнями.
Однако к хорошему, как говорится, привыкают быстро. Гости, представители интеллигенции, вскоре уже позволяли себе даже подшучивать над хозяином. Пришедший как-то на блины Чехов не удержался и хмыкнул, глядя на недавно приобретенные картины.
– Что, Антон Павлович, картины плохи? – встревожился Солдатёнков.
– Да нет, картины-то хороши, но что ж вы, Козьма Терентьевич, так дурно их развесили?
В другой раз известный археолог Филимонов обругал купца за то, что он отказался финансировать его новую научную работу.
– Вы не Козьма Медичи, а какой-нибудь Козьма-кучер, – в сердцах заявил он удивленному купцу.
Дошло до того, что и сам Солдатёнков начал поругивать гостей. На одном из званых вечеров завсегдатай кунцевской усадьбы Щукин спросил хозяина:
– Что вы, Козьма Терентьевич, спаржей нас не угостите?
Вот тут меценат и не сдержался:
– А спаржа, батенька, кусается: пять рублей фунт, – заявил он гостю.
Между тем, пока гости постепенно наглели, народная любовь к удивительному миллионщику росла. Когда Александр II подписал указ об отмене крепостного права, по России поползли слухи, что на самом деле все было так: ничего царь не отменял, а просто собрались три купца – Александров, Солдатёнков и Кокорев (все трое – из простых) – да и выкупили на волю всех крестьян за свои деньги. А потом, на устроенном в честь воли обеде, пили за государя и за крестьян, а когда дворяне предложили выпить и за их здоровье – отказались наотрез. «Вот если бы вы отпустили крестьян даром, – якобы заявили купцы, – тогда да, а так – нет».