Удержи меня - стр. 10
– Даня, я понимаю это. Но ведь и то, что порог выживаемости – пять лет, я тоже знаю. У меня злокачественная опухоль, глупо думать, что она переродится – так не бывает. И оперироваться я не буду, даже не заводи больше этих разговоров. Сейчас прокапаюсь, там посмотрим. Все, пора мне – скоро Юлька закончит.
Я поднялась с кровати и стала одеваться. Разговоры о болезни начали напрягать меня, я злилась на себя и на Даньку, на Артема, на весь свет…
– Я увезу тебя сейчас, не торопись, – Даниил сел и потянулся за висящими на стуле рядом с кроватью джинсами.
– Не хватало, чтобы кто-то увидел!
– За углом от ДК выйдешь, никто и не увидит. Уже темно, как одна поедешь?
Юлька вылетела из зала вся в слезах, красная, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу:
– Мама, я не буду больше с ним танцевать! – ревела она, вцепившись мне в куртку.
– Ну, что опять? – присев перед ней на корточки и доставая платок, устало спросила я.
Подобные заявления Юлия Артемовна Смирнова делала примерно раз в две недели, в очередной раз не вынеся грубости партнера. Значит, придется опять беседовать с Олежкиными родителями, ничего не попишешь.
– Я не могу больше, он мне сегодня чуть руку не сломал! – продолжала плакать дочь, демонстрируя мне свежий синяк на запястье. – Видишь? Схватил и вывернул!
В это время мимо меня попытался проскользнуть виновник торжества, но я успела поймать его за куртку:
– Стоять! В чем дело?
– Здрасьте, теть Маша, – пробормотал Олег, опустив глаза в пол.
– Так я слушаю тебя – в чем дело, почему у Юли на руке синяк?
– Я ее не трогал, – моментально открестился он, и тут Юлька, уперев руки в бока, заблажила на весь холл:
– Да?! Не трогал?! А кто мне руку за спину завернул? Не ты? Кто меня обезьяной назвал при всех, тоже не ты? Пусть Наталья Альбертовна скажет, она видела!
– Так что – будем свидетелей собирать или сам все расскажешь? – знаком велев дочери замолчать, спросила я.
– Я ее за дело, – угрюмо пробурчал Олег, надуваясь, как воздушный шар. – Она шаги путает…
– И что – убить ее за это? А когда ты путаешь шаги, что ей с тобой делать? Вы никак не можете понять, что вы – пара, и если между вами нет понимания и согласия, то все бесполезно. Я объясняю вам это пятый год, меня уже просто тошнит от этих разговоров, – я отпустила рукав его куртки и выпрямилась. – Все, Олег, иди, скажи маме, чтобы позвонила мне вечером. Я могу надеяться на твое мужское слово?
– Да, – буркнул он и побежал вниз.
– Не скажет он тете Оле ни слова, ты ведь знаешь, – вздохнула Юлька, надевая красный беретик и застегивая куртку.