Удар судьбы - стр. 25

– Якши! Якши!

– Эшшь, шайтан!!!

Не пойми откуда взялся вдруг главарь, да что-то рассерженно крича, принялся от души охаживать подчиненных плетью. Те не выказывали никакого неудовольствия, лишь униженно кланялись, подставляя под плеть спины. Ну и дисциплинка!

– У-у! Шайтан, шайтан, шайтан! – орудуя плетью, приговаривал главный. Потом утомился, вытер со лба пот и, пинками прогнав сообщников, опустился в траву перед пленницей, засунул ей между ног руку.

Прикрыл глаза, ухмыльнулся:

– Якши!

К удивлению Лешки, насиловать не стал, наоборот, натянул на девчонку платье, и, похлопав ее по животу, ушел. Пленница разрыдалась.

– Слышь, ты это… не плачь, – Лешка попытался утешить, но куда там. – Ничего ведь не случилось пока… Еще до Чечни сколько постов! Может, и выручат…

– Это с Белева татары, – подал голос притихший слева парнишка. – Махметки-царя людишки. Разбойники!

– Какого-какого царя? – обернулся Лешка.

– Махметки, – хлопнул глазами пацан. – Улуг-Мухаммед – так его татарва называет.

– Откуда он тут взялся-то, этот Махмед? Из Чечни?

– Из Сарая Ордынского, на Итиль-реке. Оттуда его другой царь, Кучук-Махмет, выгнал, вот он со злости на Оку и подался. А другой царь ордынский, Саид-Ахмат, их обоих не любит.

– О-о, – Лешка покачал головой. – Что-то я ни черта не врубаюсь – цари какие-то, Ахметы-Мехметы… Ты сам-то кто?

– Ондрейка. С Тарусы мы… Махмета-царя войско и туда добралося. На обратном пути, от Москвы.

– А я Лешка, Алексей, мценский. Как-то ты говоришь странно… А Тарусу я знаю – недавно туда доски возил на тракторе. Ты в школе учишься или, может, в путяге?

– Учусь, – шмыгнул носом Ондрейка. – Учился у Миколы-сапожника, я ведь сирота – батюшка с матушкой да братцы-сестры в лихоманке сгорели-сгинули, вот меня Микола и подобрал, он человек хороший, добрее его на посаде никого и не было. Жаль, убили.

– Убили? Ну, у вас, в Тарусе и преступность! Я, кстати, тоже сирота, детдомовский.

– Сирота? Давай вместе держаться… хорошо б к одному хозяину попасть.

– Давай вместе, – Лешка усмехнулся. – Говоришь, на сапожника учился? В ПТУ, значит. А мастер ваш, Микола – он что, хохол?

– Кто-о?!

– Ну, с Украины?

– Не, не с окраины. Мы почти рядом с центром жили.

– А лет тебе сколько?

– Тринадцатое лето идет. А тебе?

– Семнадцать. Слышь, Дюша, ты вон ту девчонку не знаешь? – Лешка кивнул назад.

– Не, не знаю.

– Надо б ее утешить… Понимаю, что трудно. Но хоть попытаться.

Попытаться не удалось – со стороны дороги послышался вдруг стук копыт, и вылетевший на поляну всадник громко заорал:

– Маметкул, э, Маметкул!

Лешка насторожился. Ну, так и есть – бандит звал главаря, наверное, сообщить что-нибудь важное.