Удар «Молнии» - стр. 21
– Примерно так, – согласился тот. – В первую очередь обработай нижнюю соседку, уговори, заплати ей хорошо сегодня же, наладь дружеские отношения. Все пьянки – побоку. В квартире – идеальная чистота. И больше никаких конфликтов, отделение милиции я возьму на себя.
Глеб посмотрел Иванову в лицо, усмехнулся:
– И все это – за красивые глазки?
– Нет, брат, повсюду рыночные отношения… Пойдешь ко мне заместителем по оперативной работе? С сохранением звания, выслуги лет и должностного оклада.
– А что ты знаешь обо мне?
– Кое-что знаю. Но возьму, несмотря ни на что. И в кадрах все утрясу, пойдут навстречу.
– Что конкретно?
– Был в «Альфе», уволен за дискредитацию после октябрьских событий.
– Не в «Альфе»… Впрочем, не имеет значения. Что еще?
– Вы совершили подвиг, спасли тысячи русских людей, блестящих русских офицеров, которые пришли защищать Конституцию. Вы остановили кровавую бойню, которую провоцировало правительство вместе с президентом и так называемой передовой интеллигенцией. Вы показали всему миру, какой силой обладает профессиональный воин. И это со временем будет оценено.
– Спасибо, брат. – Глеб пожал Иванову руку. – Но прости, не пойду.
– Объясни, я пойму.
– Ты сам сказал – я профессиональный вояка.
– Но у тебя же классный опыт оперативной работы, тем более в условиях нелегальности, в тылах противника…
– В том-то и дело, что в тылах противника, а не у себя дома, – отпарировал Головеров.
– А говоришь, ощущение, будто в чужой стране…
– Это только ощущение…
Иванов потер затылок, встал и подал руку:
– Все ясно. Иди уговаривай соседку, если что – звони.
Он оставил рабочий и домашний телефоны, распрощался и ушел. А Глеб сел на его нагретое место и стал думать, что можно продать, чтобы вырученными деньгами расплатиться с соседкой. С пустыми руками идти к ней не следовало. У него была новенькая машина – «Жигули» восьмой модели, стоящие в гараже уже три года в ожидании, когда освободится от службы хозяин. Еще и покататься не успел, так что машину продавать нельзя, гараж тоже нельзя, да и не скоро продашь. А деньги же нужны сегодня… Глеб открыл шкаф и сразу наткнулся на дарственные золотые часы и награды – пригоршню орденов и медалей. Он не знал цен, потому распихал в карманы все свои сокровища и поехал на Старый Арбат.
За одни часы дали больше, чем за два «картавых» – так называли орден Ленина. Глебу было жаль орденов, потому что, продавая их, вспомнил свою давнюю юношескую мечту времен поступления в воздушно-десантное училище: вот он, старый, боевой генерал, собирается на парад и надевает китель, будто в панцирь, закованный ровными рядами наград. Он был хорошим солдатом и генералом мечтал стать, да теперь уж никак этой мечте не сбыться, даже до «барашка» на голову не успел дослужиться, а мог бы! Мог! Через год получил бы, а прожил всего – тридцать два…