Удачливый рыболов - стр. 6
Пока мы занимались добыванием личинок поденки, дед рассказал мне об особенностях этого места. Несколько ниже по течению от места, где мы расположились, было немало коряг и затопленных корчей. Корчи здесь – корни и небольшие спиленные стволы деревьев, в свое время поваленные в реку паводковыми водами.
– В этих корчах лещ, да и другая рыба, находится почти постоянно. Здесь рыба не только отдыхает, но и находит себе защиту от сетей, бредней и неводов. На кормежку выходит на более мелкие, открытые места. Леща мы будем здесь ловить, на зорях он появляется нередко на неглубоких прибрежных участках.
Приготовления к ловле рыбы и к ночевке были закончены, когда солнце начало клониться к горизонту. Небольшой ветерок полностью стих, и по поверхности плеса в разных местах, но ближе к берегу, стали видны небольшие всплески играющей рыбы.
– Не видно пока игры леща, – сказал дед, меняя насадку на одной из своих удочек.
– А как он играет? – спросил я.
– Приличный лещ, от килограмма и выше, показывает из воды лишь спину, и, шлепнув по воде хвостом, скрывается в глубине, а на поверхности в это время хорошо видны расходящиеся круги от сыгравшей рыбы. Подлещики весом 300–400 граммов, они чаще всего становятся уловом рыболовов, нередко полностью выпрыгивают из воды на небольшую высоту.
– Смотри, дед, слева от моей удочки, судя по твоему рассказу, сыграл приличный лещ.
– Это очень хорошо, значит, сюда пришел уже и настоящий лещ, а не только подлещик. Однако посмотрим, у нас есть еще время, и не только сегодня, но и завтра. Если лещ начнет часто играть, то жди вскоре его клева. Он, как и сазан, начинает клевать, когда нарезвится.
Всплески рыбы вскоре участились, но поклевок леща и подлещика не было. Дед поймал на личинку поденки густерку, у меня же поклевок еще и не было. Вскоре деду попался и подлещик весом граммов на 400, а спустя минут десять и мне наконец попалась рыба – небольшая по размерам густера. Больше мы до конца зари, то есть до наступления темноты ничего не поймали.
– Похоже, вода еще холодна и мутновата, – сказал дед, принявшись разжигать костер.
Комары просто не давали нам уже покоя. В разгоревшийся костер дед подбросил гнилушек. Они при горении дают много дыма. Комаров вскоре стало заметно меньше. Из пойманной нами рыбы, ее, конечно, было маловато, уху готовить не стали. Перекусив домашними припасами и попив горячего чая, можно было располагаться на отдых. Вставать предстояло рано, но спать не хотелось. Решили еще немного посидеть у костра.
А сидеть у костра, попивая чай и посматривая то на пламя и тлеющие угольки в нем, то на огромное звездное небо, в котором звезды виделись так ясно, словно они были совсем рядом с нами, было так хорошо и приятно, что ни о каком сне в ближайшее время и думать не хотелось. Дополняли зрительные ощущения наступившей майской ночи раздававшиеся вокруг нас звуки. В костре потрескивали горящие сучья, рассыпаясь фейерверком искр, с полей доносились крики коростелей и перепелов, с реки слышалось тихое журчание воды на перекате, а в прибрежных кустах беспрерывно раздавались соловьиные трели. Иногда они ненадолго стихали, а затем так начинали звучать, словно исполнителей заметно прибавилось. Как можно спать в такую ночь! Только вслушиваясь в голоса этой волшебной ночи, можно просидеть у костра до рассвета. Конечно, эта ночь навсегда осталась в моей памяти. Ведь что ни говори, а такое случается не так уж и часто.