Удача - стр. 2

Я прикрыла дверь, сдержалась, не стала щёлкать задвижкой. Он вышел, чтобы дать мне время. Он уступал мне, я должна была сделать ответный шаг. Непривычно. Я раздевалась, постоянно думая об открытой двери за спиной. Запретила себе оглядываться, если он поддался искушению и смотрит, лучше мне не знать об этом. Мы должны привыкнуть друг к другу, если я не буду верить ему с самого начала, ничего хорошего нас не ждёт. Тема несчастных, медленно исправляющихся отношений настолько стара, что уже пошла.

Я сложила одежду на стул, руки подрагивали, были какими-то неловкими, легла в постель под одеяло, непривычно было оставаться совсем без одежды, резинка на талии, ощущение ткани на груди становятся второй натурой, в конечном итоге чувствовать себя комфортно без них удаётся лишь в ванной. Я накрылась одеялом, но всё ещё чувствовала себя голой. Дверь оставалась прикрытой. Он услышал, как скрипнула подо мной постель, подождав ещё немного, он вошёл.

Я отвернулась. Не хотела смотреть, как он раздевается, не хотела залиться краской, выдать насколько мне не по себе. И всё же его взгляд вынудил меня коротко обернуться. Он смотрел на меня откровенно и, мне показалось, влюблённо. Где-то под грудью стало горячо. Он уже снял рубашку. Я увидела крепкий, словно позолоченный солнцем торс и не стала отворачиваться. Я чувствовала грудью, животом и бедром ткань пододеяльника. Он не закончил раздеваться, подошёл к изголовью и опустился на колени.

У его губ была красивая форма. Он просунул руку под мои голые лопатки, склонился низко-низко, приник к моим губам. Мы целовались долго, поцелуи соскальзывали на уголки губ, на подбородок. Я не хотела, чтобы он перестал, я боялась того, что будет дальше, я впервые видела мужчину, но он хотел большего. Я бы предпочла, чтобы всё навсегда осталось так. Его губы мягко прижимают мои, его рука приподнимает спину, так что моя мягкая грудь жмётся к его жёсткой через плотное, толстое одеяло.

Я наконец признаю для себя, насколько сильно его желание. Его тело уже на мне, между нами не такое уж толстое одеяло. Я уже тоже прижимаю его к себе – пытаюсь из последних сил оставить всё, как есть. Обе его руки на моей голой спине, левая соскальзывает ниже некуда, указательный палец прижимает ложбинку под поясницей, одновременно он изворачивает голову и отнимает у меня губы, с моих губ срывается сбивчивое «ах», его тело словно сводит спазмом, он мучительно окоченевает на мне, отрывает лицо от шеи и – словно пружину отпустили – быстро зарывается под одеяло на моей груди. Больше между нами нет одеяла, нет одежды. Мне сложно понять, что происходит, не знаю даже, какое время суток.