Учитель биологии - стр. 13
– Нет.
– Его младшая сестра учится в твоей школе, ходит в твой класс, и что, брат никогда не интересовался учебой сестры и не заговаривал с тобой?
– Не помню, кажется, нет.
– Ах ты тварь! Сейчас я тебе покажу, как кажется. – Майор достал откуда-то трехгранный напильник и, всунув в рот учителю, начал пилить коренные зубы, направив грань напильника между двумя зубами. Из порезанной щеки хлынула кровь, крик, вырвавшийся от чудовищной боли, захлебнулся в горле от слюны и крови, учитель непроизвольно начал кашлять, и несколько капель крови попало в лицо майору.
– Ну сука! На тебе! – и этим же напильником он начал бить учителя по лицу. Остановился он, когда лицо превратилось в кровавое месиво, а голова учителя свесилась, как у куклы с оторванной шеей. Майор понял, что несколько перестарался, когда увидел, что из заплывшей левой глазницы учителя вытекает бесцветная жидкость. Повернувшись к дверям, он крикнул: «Доктора сюда!».
Учитель очнулся уже в камере, лицо распухло, левая глазница страшно болела, и он ничего не видел, во рту собралась загустевшая кровь, которая мешала дышать, и он попробовал ее выплюнуть, но не смог. С трудом дотянувшись до бутылки с водой, он сделал глоток и снова провалился в темноту.
Два дня его никто не беспокоил. Он думал, что ему дают возможность поправить здоровье, хотя дело было совсем в другом: потеряв счет дням и часам, он как-то даже забыл, что в календаре есть пара выходных в неделе, по которым отдых предоставлен и палачам, а иногда и их жертвам, и палачи, как правило, очень трепетно относятся к своему здоровью и отдыху. В понедельник утром он проснулся рано от боли, все тело ныло, и особенно не давали покоя десны и задница, разорванная колючей проволокой. Лязгнула металлическая дверь и раздалась команда: «На выход!». Тело как-то само непроизвольно дернулось к двери. Ему неожиданно пришла в голову мысль, что никогда не подумал бы о том, что условный рефлекс, ведомый чувством страха и боли, настолько быстро приживается и начинает командовать телом.
– Встать!
– Я не могу, – ответил учитель.
– Не можешь – заставим! – И охранник занес над ним дубинку. Однако после нескольких ударов дубинкой учитель по-прежнему неподвижно оставался лежать в кровати.
– Ну-ка, помоги мне, – обратился охранник к своему напарнику, – снова придется тащить этого говнюка.
Чем ближе они подходили к двери с табличкой «Комната допросов», тем больше ноги отказывались идти, на последних метрах поддерживавшие его с двух сторон охранники попросту внесли его в кабинет. Майор как ни в чем не бывало сидел в своем кресле за письменным столом в белоснежной рубашке с короткими рукавами и почему-то улыбался ему.