Учись слушать. Серфинг на радиоволне - стр. 2
– Нужно видеть лица тех, кто тебя слушает, – объясняют они, – тогда понимаешь, что должно быть произнесено в это самое мгновение для этого человека.
Конечно, в студии перед микрофоном ты не видишь своих собеседников, не знаешь, чем они заняты, какое у кого настроение. Однажды на мое имя пришло письмо:
«Под вашу передачу мне стал близок хороший мужчина – инструктор из Йошкар-Олы…»
Или один человек писал мне письма из тюрьмы. Вот он рассказывал, что в тот момент, когда начиналась передача «В компании Марины Москвиной», заключенных выводили на прогулку в тюремный двор – там на столбе вещал громкоговоритель. Все ходили по кругу, слушали и в финале расходились по камерам.
А корреспондент журнала «Северное сияние» сообщила, что в тундре эту передачу любят слушать чукчи-оленеводы. Они знают, когда начало, собираются в чуме, включают транзисторный приемник и – пых-пых! – раскуривают свои трубочки.
Радио – загадочное слуховое окно, прореха в крыше, узенькая щелочка – через которую к тебе умудряются просочиться звезды с луной, зелень и синева, целый мир, гудящий, словно пчелиный улей.
Как бы глубоко ни проникли мы в его технологию – это вещь таинственная, мистическая. Английский инженер Оливер Джозеф Лодж, которого земляки считают «настоящим изобретателем радио», увлекался спиритизмом. В возрасте восьмидесяти лет он объявил, что собирается после смерти по радио послать весточку с того света. Он сочинил текст и оставил кому-то из друзей, чтобы можно было сравнить его с полученной радиограммой.
Александр Попов говорил, что сконструировал прибор, который, реагируя на электромагнитные волны, заменил недостающие человеку электромагнитные чувства.
Почему-то мне кажется, это налагает на нас особую ответственность.
Есть даже такой анекдот:
– Дедушка, говорят, вы наконец-то купили телевизор.
– Да, правда.
– Ну и как?
– Прекрасная вещь. Включишь, устроишься напротив, закроешь глаза – и полное впечатление, что слушаешь радио.
А мамин отец, дед Степан, просил, чтобы к нему на могилу обязательно провели радио:
– Кто-нибудь придет – послушает…
Картина мира, которую показывает радио, не так однозначна. Ее не поверить алгеброй, она более абстрактна, более поэтична, чем на экране телевизора, здесь действует размытая логика и пересекаются параллельные линии.
Мои родители, Люся с Левой, познакомились на радио, так что радиоволны пронизывали меня еще до зачатия. Люся работала в молодежной редакции, Лева – в «международной жизни».
Я с детства не понимала, где можно работать, кроме как на радио. Приемник у нас на кухне разговаривал бодрым маминым голосом. Когда она уезжала в командировку на целину или в шахты Донбасса, из дальних городов и весей в Москву на перекладных стремительно доставляли ее ликующие интервью и репортажи, а мы с бабушкой краем уха прислушивались, ловили в эфире – как Люся там,