Ученик еретика - стр. 14
Эдмунд и Кадфаэль были старые друзья и потому могли задавать друг другу такие вопросы. Брат Эдмунд улыбнулся благодушно.
– Ты бы себя о том же спросил. Я человек старого уклада и другим уже не стану – ни при Радульфусе, ни при любом новом аббате. Перед тем как идти в трапезную, помолимся о верности принесенному обету.
На следующее утро юный Илэйв предстал перед капитулом: его пригласили, едва только были обсуждены текущие монастырские дела.
Заседавших было больше, чем обычно, так как на собрании капитула присутствовали и гости. Каноник Герберт, миссия которого временно откладывалась, не собирался ограничивать свою кипучую деятельность и постоянно совал нос во все дела аббатства. На капитуле он восседал по правую руку от аббата Радульфуса, здесь же был Зерло, епископский дьякон, сопровождавший грозного прелата и ревностно служивший ему. По словам Хью, дьякон этот был скромным, добрым малым. На его круглой невинной физиономии были написаны все движения души, перед Гербертом Зерло трепетал. Лет ему было чуть больше сорока, на гладко выбритых щеках цвел румянец, а вокруг тонзуры топорщились редкие волосы. За все время пути он достаточно натерпелся от капризов всевластного попутчика и ничего так не желал, как скорейшего и мирного сложения своих обязанностей. Однако путь в Честер был еще впереди.
Илэйв предстал пред сим внушительным, увеличенным в составе капитулом бодрый и радостный: юноше легко было от сознания, что странствия завершились и бремя ответственности более не лежит на нем. Смотрел он открыто, доверчиво, убежденный, что в просьбе ему не откажут.
– Милорд аббат, – начал Илэйв. – Я привез из Святой земли тело своего хозяина, Уильяма Литвуда, которого хорошо знали в городе. Некогда он был благотворителем церкви и аббатства. Вам не довелось познакомиться с ним: паломничество его началось более семи лет назад, но в аббатстве найдутся братья, помнящие дары и благодеяния Уильяма Литвуда, и принесут за него свидетельство. Хозяин мой, умирая, высказал желание быть похороненным на кладбище аббатства. Я смиренно прошу похоронить его здесь, в этих стенах.
Возможно, юноша заранее составил эту речь и долго повторял ее, предположил Кадфаэль, он явно не из тех, кто слишком боек на язык. Но если надо было, он говорил – и говорил от всего сердца. Голос у Илэйва был приятный, низкий, к тому же годы странствий научили его, как надо держать себя с людьми разных званий и положений.
Радульфус кивнул и обратился к приору Роберту.
– Ты уже был здесь семь лет назад, еще до моего появления в аббатстве. Расскажи мне все, что знаешь об Уильяме Литвуде. Он был купцом из Шрусбери?