Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1 - стр. 68

Лучезарные, всемогущие группы солнц, что освещают неизмеримые глубины космоса внутри некоторых созвездий – таких как совершенно восхитительная группа созвездий Геркулеса, известная астрономам как Омега Кентавра, – были когда-то всего лишь одиночными волновыми движениями эфира – эфира en masse, который пришел в движение по требованию бесконечного закона. Он двинулся сквозь эфирный океан, прибавляя в силе с каждой рябью и волной на своем пути сквозь миры и системы миров, возвращаясь со временем сквозь все царства огня, земли, воздуха и воды к своей исходной точке – теперь уже в виде солнц, чтобы освещать великие пространства; в виде сияющего воинства, обладающего способностью творить и поддерживать вселенные, способностью произносить беззвучное Слово Творящее, которое посылает бесчисленные мириады душ в то же жизненное путешествие, из которого они вернулись многие эпохи назад. Если бы око человека могло узреть лучезарную энергию объединенного сияния такого воинства ангельских существ, то мозг его был бы потрясен этим зрелищем.

Уподобляя созвездия одиночным семьям обычных земных людей, а эти лучезарные солнца – объединенному совету монархов и правителей Земли, можно получить приблизительное представление об их относительном месте на лестнице творения; тем не менее вы тоже находитесь на пути к такой великой судьбе, если только захотите завершить его. Чего сто́ят любые человеческие амбиции в свете такой реальности? Есть ли такая великая жертва, чтобы не стоило принести ее ради такого достижения? Неужели нет в жизни ничего более прекрасного, чем те объедки, которыми столь многие удовлетворяются? А если ко всему указанному мною еще добавить знание, мудрость, мощь Богов, которые эти солнца воплощают и которыми являются?

«Пожалей меня всяк, идущий сим путем!» – срываются слова с бледных уст, как печальный рефрен, исторгнутый из почти отчаявшегося сердца каждого продвинутого чела Ложи, который достиг духовной высоты большей, чем та, на которую взошла основная масса его братьев.

Он научился протягивать полную до краев чашу сочувствия всем прочим нуждающимся, но должен отказывать самому себе и в малом глотке из этой чаши и оставаться без утешения, если только другой путешественник, идущий по тому же пути, интуитивно не почувствует нужду его и не удовлетворит ее.

Он прошел первые врата Великой Белой Ложи, перед которыми с изголодавшейся душой и помраченным разумом искал, как безумный, чего-то «сто́ящего любви», «сто́ящего служения». Он встречался лицом к лицу с каменным сфинксом тайны – с законом самоотречения, – на какой бы путь он ни повернул в религии или науке; и в то время, как обстоятельства заставили его принять ту истину, что нет ему помощи вне его самого – все, что есть смертного в его природе, по-прежнему жаждет сочувствия и понимания.